Оставались третий и четвертый уровни – и уже осмотренный второй неслабо подогревал интерес. На осмотр отправил пацанов – с первого уровня срочно вызывал Маньяк.
– Что наверху? – первым делом спросил он, едва Серега спустился вниз. – Нашли хозяина?
– Нет. На третий ушли, я к тебе.
– Любопытно на него глянуть. Если найдем, конечно, – усмехнулся Леха. – Пошли на кухню…
Кухня была обширная – квадратов сто площадью. Отдельную комнату занимал морозильник – термометр показывал дубак минус двадцать. Маньяк, приоткрыв дверь, светанул на ближайшую тушу, висящую на заиндивевшем крюке – и Серега только крякнул. Труп. Вскрытый, ошкуренный, с отрезанной головушкой. Все честь по чести. Туш было много, они рядами висели на крюках – но остальные завернуты в целлофан, подробностей не видать.
– И эти?..
Маньяк кивнул.
– Мы осматривать начали – внимания сначала не обратили. Висят туши на крюках и висят. Они в целлофане, толком не ясно… А после вскрыли одну – трупешник. Сунулись к остальным – то же. А в прачечной – форменная одежда горой валяется. В кровищи. Пятна черные уже, давно было – но все равно узнается. Охрана, горничные, повара… вся прислуга. Соображаешь?
Сотников кивнул. Не сообразить-то трудно. Завалил прислужников – и на корм. Только почему не воспользовался?..
– Злодей – Карбофосу, – крякнул наушник. – Командир. Поднимись. Нашли хозяина…
Третий уровень оказался, может, чуть меньше второго – по крайней мере, из общего зала шло всего четыре ветвления. Встретил его Пашка – и пока шли через зал до дальней двери, тыкал пальцами в темные проемы, проводя короткую экскурсию.
– Личный кабинет с библиотекой. Диван, камин, кресла – нормально, в общем, устроился. Книги там, прикинь, – бумажные! Я мелкого за уши оттуда вытянул – но, чую, ненадолго… Серверная тоже там, он уже колупается, может, и найдет чего… Столовая. Стол-аэродром – непонятно нахрена, если он здесь один проживал. Лифтом соединен с кухней, обед подавать… Гардеробная. Там одежды – до усрачки. Полный фарш, от пижам и до строгих костюмов. Прикинь – даже комбезы есть! Фирменные! С мембраной, с флисом… охренительные! Мы таких и не видали никогда. Еще обуви трекинговой полно – куда он тут ходить собирался, хер знает… Санузел. Громадный. Все белое, ослепительное. Ванна с пузырями… А вот это – спальня, – он ткнул пальцем прямо перед собой. – Там и висит…
Зрелище открылось мерзкое. Над широкой кроватью, простыни на которой когда-то были белоснежными, висел труп. Он давно уже прошел все стадии, положенные по статусу – почернел, опух до состояния переваренной сардельки, лопнул, окатив обстановку гнилостными жидкостями... И теперь под потолком, на закостеневшей веревке, висел только скелет с обрывками мумифицировавшейся кожи и мяса. Рядом с кроватью на полу валялась стремянка. По стенам – пулевые отметины во множестве. А над изголовьем, во всю стену, по белой отделке засохшей кровью чернела надпись: «Они приходят ночью».