Пацаны негромко зашумели – дескать, так точно, сомнений никаких. Бес попутал, иначе не скажешь. В следующий раз – ни-ни. На ошибках учатся.
– Убить дракона, который сторожит сокровища, нетрудно, – усмехнувшись, сказал Знайка. – Куда сложнее убить дракона, который спит в тебе самом. И проснется, увидев груду золота. Вот это – настоящее испытание.
Букаш долгим печальным взглядом посмотрел на ворота, ведущие во дворец наслаждений – и, протяжно вздохнув, поправил ремень пулемета на плече.
После сто пятидесятого горизонта обойма на двадцать дней ушла на Тайные Тропы. Три недели – и сто горизонтов долой. Такую скорость удалось развить благодаря отсутствию обоза – но обратной стороной стала строжайшая экономия. Когда в рюкзаке за спиной два десятка банок провианта, чуть галет, сахара да повидла в ванночках – шиковать не приходится. Хотя и добрали припаса на Рублевке – много на себе не утащишь, на месяц перехода, да и то впроголодь. И охотой не компенсируешь – пусто на Тайных Тропах, кадавров не водится. Как хочешь – так и распределяй.
То же было и с водой – на верхних горизонтах ее, почему-то, становилось всё меньше, и на источник удалось напасть всего пару раз. Да и те, мягко говоря, не ахти. В первый раз источником послужила тонкая струйка, сбегавшая по стене, во второй – капающие с потолка капли. И оба раза чтобы наполнить емкости, пришлось делать суточный привал.
Отсутствие воды снова становилось проблемой. И снова все по той же причине – грязь. Правда, на привалах все же удавалось убирать с кожи эту мерзкую липкость – но комбезы и обувь оставались нестиранными и уже на вторые сутки кожа снова чесалась. Сменку же пока берегли, откладывая до последнего.
Владелец фазенды был мужиком крупным, и комбезы достались всем. Хотя тому же Точке – и тем более Знайке – пришлось заняться кройкой и шитьем: камуфляж сидел на них как мешок на огородном пугале, надуваясь пузырями. Впрочем, за пару вечеров удалось привести их в божеский вид. Больше – не меньше, можно ушить. Опять же и дареному коню в зубы не заглядывают.
Единственный, кого совершенно не беспокоили эти неудобства, был Знайка. Семнадцать выпусков «Науки» надолго вышибли его из реальности – на привалах и вечерами в лагере он, едва сбросив рюкзак, сразу утыкался в планшет, а на марше двигался с таким отсутствующим видом, что Серега даже приставил к нему Шпиона: не дай бог свернет не туда, ищи потом. Время от времени Илья пробуждался – и наружу, как из рога изобилия, начинали сыпаться цифры и факты. Его слушали – Знайка говорил действительно интересные вещи.