– Всем! Внимательнее смотрим! Головной дозор – особо! Возможна засада! – выдал он в эфир. Предупредить, хлестнуть обойму командирской волей, чтоб огонь по жилам зажурчал, чтоб в полной готовности к любому повороту были… Если командир сказал – уже не шутки, сразу внимание мобилизуется.
Теперь, двигаясь за широким корпусом Дровосека, он смотрел только на экран навигатора. Цифра расстояния росла медленно, но неуклонно – «4800», «4850», «4900», «4930» – и точно так же росло напряжение. Чего ждать? Засаду? Наверняка. Но здесь оставалось надеяться на Злодея – Пашка обладал не только отменным зрением, но и чутьем. В этом равных ему точно нет. Не подведи, Злодеюшка!.. А уж если начнется – и мы врубимся по полной. И напряг был теперь не только у Сереги – оглядевшись раз, он заметил, что бойцы тоже на взводе. Движения предельно сосредоточенные, четкие, плавные. Даже Знайка заметно нервничал, то и дело озираясь по сторонам. Глазницы личины закрывал УПЗО, но Серега и без того знал, чтó там – бешеные глаза в пол-ладони каждый.
Пять километров. Ровно! Неужели добрались? Навигатор пискнул, оповещая об отсечке по расстоянию – и на канале немедленно возник Злодей.
– Вижу вход. Метров сто, правая стена. Он?
– Наверняка. Что галерея?
– В пределах видимости пусто.
– Продолжаем движение, – ответил Серега, одновременно прислушиваясь к поступи сзади. Участились шаги или только кажется?.. – Сразу входите и до первого узла. Мы за вами.
– Принял.
И…
– Конта-а-а-акт!.. – взлетел к потолку долгий вопль Букаша – и замыкающая группа ударила длинными слитными очередями. Сергей крутнулся вокруг себя, падая на колено, бросил к плечу СКАР, нашаривая цель – и похолодел… в сотне метров из-за изгиба галереи, отсвечивая зеленью, выдвигалась стальная громадина. Шесть лап несли плоскую прямоугольную платформу, на ней – цилиндр башни, топорщится во все стороны навесным оборудованием. И панель СВЧ-излучателя на самой макушке. Платформа усиления! А рядом, укрываясь за стальными лапами и корпусом, мельтешила пехота сопровождения.
Это была смерть. Пятнадцать секунд на разворот излучателя в боевое, четыре-пять на прогрев и пуск, и еще пять – чтоб прострелить галерею метров на триста, разогрев органику свыше сотни градусов. Жидкость в организме, реагируя на излучение, вскипает, словно тарелка супа на плитке! И укрыться некуда – они просто не успевали добежать до ветвления, а за ребрами тюбинга не спрячешься…
Может, и смерть. Но в ситуации, когда адреналин из ушей хлещет, об этом как-то не задумываешься. Мгновение – и обойма уже работала по боевому расписанию. Грохот очередей в клочья разорвал тишину, пахнуло горячим металлом и пороховой гарью… Если не поступило приказа от командира, каждый боец действует самостоятельно – но и в составе группы при этом, чувствуя, зная, куда будет бить товарищ. Сотни свинцовых градин, повиснув в воздухе запредельной огневой плотностью, разом накрыли броню платформы. Брызгами полетели осколки навесного: прожектора и фары, связь, сенсоры систем активной защиты и радаров, пусковые трубы системы постановки завесы… Прошелся по раскрывшейся панели с блоками СВЧ двенадцатый калибр, скалывая целые куски пластин излучателя… Серега, укатившись за ребро тюбинга, мазнул взглядом по сторонам – бойцы, за исключением передового дозора, работали по своим целям, давая командиру время сориентироваться. Если платформа раньше не врежет, превращая ненавистные кожаные бурдюки в пар.