– Такой вот… находясь в привычных условиях, так и проходит всю жизнь надежным пацаном… – цедил Илья сквозь зубы. – Рыцарем без страха и упрека… Просто потому что не ставило раком. Не раскорячивало. А на самом деле попробуй испытай – по-настоящему испытай, чтоб перекосило – и сломается!
– Есть такие люди,
Твердые на вид…
А ножом потычешь –
Мягкий и визжит, – пробормотал Хенкель.
– …и я думаю, тут еще немало фазенда добавила, – продолжал Знайка. – Месяцы в паутине! А потом сразу уют, комфорт и безопасность. Постель мягкая… Креслица все эти, диванчики, камин потрескивающий… Бабы жопастые… Его еще сильнее назад потянуло. А может, там и Медоед замешан.
– Не важно, кто замешан, – угрюмо сказал Серега. – Окончательное решение за командиром группы. Как же он мог?!..
– Он с самого начала жаловался, – сказал Илья. – Оно всегда так начинается. Психология… Сначала ему тоскливо было. И уже тогда хотелось назад. И он раз за разом пытался нас подбить – да ты его отфутболивал. И мы со Злодеем добавляли… Потом недовольство. Потом переросло в неприязнь… А уж когда племя пришлось вырезать – и вовсе его нагрузило… Это росло в нем, варилось, кипело, плавилось – и переплавилось в решимость.
Злодей был более откровенен. И… равнодушен. Уже вечером подсев к Сереге, он положил руку ему на плечо, встряхнул разок, словно пробуя на крепость – не расклеился ли, не разваливается ли на части – и сказал:
– Ладно, командир. Давай, соберись. Сожми булки. Букаш с самого начала поскуливал. Я, конечно, не ожидал, чтоб так… но лучше уж сейчас, чем когда петух в жопу клюнет. Вернемся – вздрючим его по самое небалуйся. Мне вот только интересно – на что он рассчитывал, когда уходил?.. Неужели похоронил уже нас?
– Букаш со мной не разговаривал – но вот Медоед подсаживался… – хмуро проговорил Росич. – Но тут как… между своими же разговор… Я пальцем у виска покрутил – и назавтра забыл об этом. Но я думаю, что он просто через себя вопрос коман… кхм… Григория оттранслировал. Тот ведь был твердо уверен, что на поверхности нам конец.
– Медоед и со мной говорил, – кивнул Один. – Я, правда, тогда не понял, к чему разговор – а теперь соображаю…
– То есть похоронил, – кивнул Пашка. – Ладно. То-то сюрприз будет, когда вернемся.
– Если он сам дойдет, – сказал Знайка. – Триста пятьдесят горизонтов – не хрен собачий.
– Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг – а так… – снова пробормотал в рифму Хенкель.
Илья вздохнул.
– Это да. Ладно, ребят… Что ж теперь! Думали, что наш… с самого детства… А нет, не наш оказался. В Доме ведь как… Он всегда знал, что через четыре-пять дней вернется за Периметр. Отоспится, отдохнет – и снова в поисках приключений. Коротеньких, правда, куцых приключений – но тем не менее… Это не сложно. А на большее не хватило его. Не смог. Рыпнулся – да надорвался. Что ж теперь…