– Ну не зна-а-а-ю… – в сомнении протянул Гришка, но спорить не стал.
– Командир, а что на собрании Совета говорили? – повернув голову, поглядел на товарища Илья. – Шеф мой вернулся сильно не в духе, даже на лаборантку наорал ни за хер собачий. Чем так разозлили?
– Ромашкин хотел нас наподобие Второй соорудить, – ответил Серега. – Важняк не дал. Генерал считает, что именно это причина провала. Одно дело – если в паутине только обоймы работают, и совсем другое – когда на нас куча гражданских висит. Сдохнут все. Так и сказал, распедалил как по нотам. А Ромашкин совсем уж навострился с полдесятка научников нам подпихнуть.
Пацаны одобрительно загудели.
– Тогда понятно, – усмехнулся Илья. – Сергеич давно уже мечтал, а вот и подвернулось… И правильно. Хватит и нас с Артемом.
– Важняк молодец… – одобрительно проворчал Дровосек. – Уважаю генерала…
Серега хмыкнул. Паша сказал очевидное так, будто новое открыл. Генерала уважало все подразделение, причем не как Главу Совета, а именно как куратора, прямого начальника. Важняк был строг, но справедлив. Касаемо же профессионализма – стоит на его иконостас глянуть. Редко у кого из ветеранов столько увидишь. И о людях заботится, и за дело болеет… За три часа до выхода, вызвав Серегу на ковер, еще раз все повыспросил: не нужно ли чего, все ли получено со складов, нет ли каких пожеланий… Хотел даже по маршруту пройтись – но это было явно бесполезно, виртуальное путешествие ничего не даст, и Серега его отговорил. Поэтому генерал ограничился лишь напоминанием.
– Что-то там не то… И сильно не то… Нехорошее что-то на сотом, – повторил он свои давешние слова. – И сотый, и тридцатый – там сугубая осторожность! Старик очень уж хотел эту мысль донести. Ты не присутствовал, запись только слушал… но он когда говорил – аж выгнулся весь, пытаясь выплюнуть. Совсем немного ему не хватило…
Что ж… Примем к сведению. Хотя, если уж совсем скрупулезно подходить, дед мог и не о горизонтах говорить. На записи четко не слышно. А может, вовсе и не слово было, а предсмертный хрип… Что еще в паутине «сотое» или «тридцатое»?
– Что в паутине может быть сотым? – переадресовал Серега вслух. – Или тридцатым… Мужик, которого мы нашли, перед смертью сказал: «бойся сотого и тридцатого». Чем пугал?..
– Да все что угодно, – после некоторой паузы ответил Страшила. И, подтверждая слова генерала, сказал: – Самое близкое – горизонт. Как я понимаю – он про свою дорогу говорил, предупредить пытался. Наверное, самая основная опасность – даже не триста сороковой, а именно сотый. И тридцатый.