Уборную мне показал Анри, когда вел давать клятву. Так что мне не пришлось в слезах спрашивать сотрудников отдела, где можно привести себя в порядок. Бежала целенаправленно. А там, чуток похлюпав носом и смаргивая слезинки, я всё же успокоилась. Не впервой ведь. Умылась и вышла наружу.
Упс!
А уборная-то одна на всех, а работают-то тут в основном одни мужчины. Медленно заливаясь краской от взглядов, брошенных на меня стоящими неподалеку господами, я повернулась и врезалась в чью-то грудь.
— Ой! — вцепилась я в кого-то, чтобы не упасть.
— Эрика, вы как? — произнес этот некто голосом моего начальника. — Анри мне всё рассказал. Почему же вы меня не поставили в известность?
— Да как-то... — пожала я плечами и отодвинулась.
Его сиятельство смотрел на меня с участием. Это успокоило. Обычно люди, узнав, что я вестница смерти, либо шарахаются, либо осеняют себя обере́жным знаком и смотрят с ужасом, либо стараются со мной больше вообще не пересекаться.
Хотя нет, есть еще ипохо́ндрики[1], у которых малейший чих или прыщик — это смертельная болезнь. И вот эти господа начинают меня дергать постоянно — не умирают ли. А когда оказывается, что нет, смерть им в ближайшее время не грозит, жутко оскорбляются. Ведь у них всё так плохо, а они, оказывается, вовсе не при смерти. Вот где логика?
— Пойдемте. Расскажете мне всё, — предложил мне локоть лорд Рикка́рдо и повел обратно к своей приемной. — Или пока не желаете? Мне просто подумалось, что вам захочется поговорить.
— Да не о чем особо говорить, — хмыкнула я тихонечко, оценив его деликатность. — Это началось примерно через полгода после... Ну, вы поняли... Но у меня дар вестницы работает только при личном контакте, требуется прикоснуться к человеку. На других расах не доводилось проверять, поэтому не могу ничего сказать пока. И я вижу только в том случае, если кончина в ближайшие семь дней. Если же грозит несчастный случай и внезапная гибель, то три дня.
Я запиналась, пытаясь подобрать слова. Ужасно всё же это. И действительно горько оттого, что только женщины становятся вестницами смерти. И только те, которые умерли в детстве, маленькими девочками, еще до того, как у них пришли первые женские дни. Ну и надо, чтобы несчастных девчушек сумели быстро вернуть к жизни.
Причем никто так и не смог понять, как это работает. Почему одни погибшие и воскресшие малышки становились вестницами и видели грядущие смерти, а другие нет. Ставили даже эксперименты, как я узнала позднее. Детей всегда умирает много, в том числе девочек. Сироты, бездомные, нищие... Некроманты пытались возвращать с того света умерших девочек. Но лишь одна из нескольких десятков получала дар.