Увы, не повезло. Музейные работники, частники, просто любители старинного оружия не то, чтобы ничего не могли сказать — о своем увлечении они могли говорить бесконечно — но выудить из этого моря информации что-нибудь стоящее оказалось сложной задачей. В итоге удалось узнать, что за последние полгода краж старинного холодного оружия не было, не считая случая, когда внук утянул у дедушки кортик 1916 года, чтобы купить… велосипед. Насчет того, что девятнадцатилетний лоб умыкнул кортик ради велосипеда, Мариус сильно сомневался, но в полицию дедушка обращаться не стал, да и на орудие убийства кортик никак не тянул. Кроме того, несколько клинков было продано, но из них одна рапира моложе даже десяти лет, вторая ушла за границу к солидному коллекционеру, и еще один меч, рыцарский, двуручный, куплен музеем Гамбурга. И все. Если кто-то и знал больше, то молчал. Оснований подозревать кого-то отдельного не было, а подозревать сразу всех слишком накладно.
Следующим шагом Элиаде стало перелопачивание архивов в надежде найти схожие случаи. Впрочем, лейтенант скорее надеялся их не обнаруживать, меньше всего ему хотелось иметь дело с серийным убийцей. Но тут-то все оказалось не так просто, первым тревожным сигналом стало дело об обнаруженных в парке останках. Кому они принадлежали, установить не удалось — от трупа остались только фрагменты. Преступление пока оставалось нераскрытым, и, судя по всему, таковым и останется.
Может, никакой связи тут и не было, но что-то подсказывало Мариусу, что была. Но без доказательств, это была всего лишь теория на уровне интуитивной догадки.
Жертва. Что у нас можно выудить из жертвы? — Элиаде взял со стола разложенные фотографии Иоганна Бозга. Обычный парень. Был. Пожалуй, даже симпатичный. Кроме увлечения фехтованием ничем особо не выделялся. Студент Института румынской культуры. Кстати, не там ли недавно пропала без вести одна из студенток? От неожиданно возникшего подозрения по спине лейтенанта пробежал неприятный холодок.
— Константина, добудь мне всех разыскивающихся за последний год! — прокричал он сквозь закрытую дверь и лишь спустя минуту, так и не услышав ответа, догадался взглянуть на часы и понял, что рабочий день давно закончен.
Интересно, почему он выбрал этот город. Неужели из любви к истории? Или может из-за легендарного прообраза Дракулы? Не исключаю, что они могли быть знакомы…
Чем Каспиан отличался от некоторых из нас, так это тем, что он не противопоставлял Бессмертных смертным. Ему одинаково нравилось убивать и тех и тех. Отрубить голову или вырвать сердце — суть вещи одного порядка, при чем ему было не важно, кому они принадлежали — великому воину или рабу, лишь бы человек был «достойный». Так что он получил свое прозвище не только из-за, мягко говоря, особых предпочтений в еде, но и за постоянную жажду крови. Забирать жизнь было для него первостепенной потребностью.