За пределами официальных хроник (Авторов) - страница 91
— В гости зашел, cherie.
Сегодня тот, кого ей несколько дней назад представили как Адама Пирсона, ничуть не напоминал рассеянного «ботаника». Рубашка-поло и обтягивающие джинсы подчеркивали фигуру, образ довершала немного другая прическа. И взгляд.
Аманда незаметно перевела дух, когда эти глаза потеплели и в них появился отблеск улыбки.
— Ну, раз зашел, располагайся. Но ты наглец!
Они уселись на кожаный диван в гостиной, отделенной от зоны кухни барной стойкой.
— Quarts de Chaume? — Она повертела в руках принесенную Старейшим, надо понимать, в подарок, бутылку.
— Я иногда люблю сладкое. Кстати, о нашем «знакомстве» на днях. Ты совсем не удивилась…
— Ну, я…
— Маклауд обратил на это внимание? Подозревает, что мы знакомы давно?
— Не знаю. Вопросов он не задавал. Имеешь на него виды?
— Пока что присматриваюсь. У Наблюдателей о твоем молодом друге много говорят. Он себя показал в этой истории с Каласом и с Зальцером.
— Тот Наблюдатель ведь был твоим другом?
— Да. А ты ведь тоже себя проявила тогда, Аманда…
Та не успела сказать ни слова, хотя бы приличествующего моменту: «Мне очень жаль», — как он добавил:
— Какой-то турист снял ваш танец на Эйфелевой башне. Один из Наблюдателей выкупил пленку, наврав что-то про спецслужбы. А потом показывал коллегам за деньги. Пока его не взяли за шкирку и не отправили запись в хранилище. Перепроверив, чтоб не вышло так, как в прошлый раз, с тем шантажистом…
— И ты смотрел? — Аманда сделала вид, что пытается нашарить рукой подушку, не предусмотренную дизайном, или хоть что-то, чем можно стукнуть гостя.
Комментарии памятного танца сменились комплиментом прекрасным ножкам хозяйки дома, комплимент — смехом, перешедшим в поцелуй.
К разговору они вернулись только утром, в спальне.
Они обменивались шутками, вспоминая Ричарда Львиное Сердце, Великий лондонский пожар и открытие Нового Света, когда Митос спросил серьезным тоном:
— Так почему ты вчера испугалась меня, Аманда?
— Я знаю тебя тысячу лет. Знаю, на что ты способен. Я не хочу нарушать планы «Адама Пирсона», но я и не хочу, чтобы… столкнулись мои друзья.
— Мир меняется, меняется очень быстро, и нам всем следует быть осторожными. Но Игра закончится не сегодня и не завтра. Не бойся. — Митос скрылся в ванной, зашумела вода.
Было давно за полдень, когда Аманда все же разобрала вчерашние покупки, навела порядок в спальне и в гостиной. Закрепляя бокалы над барной стойкой, она размышляла. О Митосе, старейшем из бессмертных, странном друге и любовнике вот уже тысячу лет, знакомство с которым она никогда не афишировала из чувства самосохранения — слишком много было желающих заполучить голову легенды, а собой она рисковать не хотела. О тех страницах его жизни, о которых он рассказывал. И о тех, о которых она слышала намеки от других достаточно старых бессмертных. О своем молодом друге и любовнике Дункане Маклауде, который вытаскивал её из стольких передряг. О его идеализме и горячем характере. Об Ордене Стражей и (временно отложенной) угрозе с их стороны. И о выставке драгоценностей из Индии, но это не суть важно.