Пути и перепутья (Авторов) - страница 180
— Марьяна… простите, не знаю, как ваше отчество, — начала она наконец.
— Ничего страшного, лучше просто по имени, — кивнула я и принялась ждать дальше.
— У нас к вам… довольно необычная просьба…
Клиентка надолго замолчала, и я сочла нужным ее подбодрить:
— С обычными просьбами люди ходят в магазин. Рассказывайте!
— Мы хотим, чтобы вы посмотрели на нашу дочь, — продолжила женщина. — Посмотрите и скажите, что вы о ней думаете.
— Я не ставлю диагнозы ни по фотографиям, ни по видеозаписям, — быстро сказала я. — Прочитать ауру таким образом, увы, непросто.
— Мы понимаем, — сказала Валентина, а ее муж часто-часто закивал. — Но все же посмотрите, ладно?
Она достала из сумочки телефон. Искала она недолго. Скоро трубка уже лежала у меня на столе, повернутая так, чтобы мне было лучше видно. Я склонилась и прищурилась. Экран небольшой, а зрение у меня, увы, было уже не то.
На видео оказалась самая обычная девочка лет десяти-двенадцати. Часть эпизодов явно была сделана во время школьных праздников, но попадались и фрагменты, похоже, запечатленные скрытой камерой, — на них ребенок играл, гулял в парке и делал уроки.
Добросовестно досмотрев до конца, я вежливо спросила:
— И что же, по-вашему, не так с ребенком?
— Боюсь, вы сочтете нас с женой сумасшедшими, — впервые вмешался в разговор муж, — но мы так растеряны, что нуждаемся в любой помощи, особенно сверхъестественной!
Подобное начало не предвещало ничего хорошего. Я украдкой нащупала под столом кнопку экстренного вызова полиции, улыбнулась и сказала:
— Рассказывайте, что у вас происходит!
— Начнем с того, — вновь заговорила женщина, — что Аля — не родная наша дочь, а приемная. Мы долго колебались, брать ли ее, но в конце концов решились…
— Никаких критических повреждений ауры у девочки не вижу, — поспешила сказать я. — Не знаю, кто ее родители, но в ребенке нет изначальной тьмы. За это ручаюсь.
— Хорошо, если так, — вздохнула клиентка, — но нам от ваших слов не легче. Мы ведь тоже не знаем, кто родители Али, и никто этого не знает. Пять лет назад ее нашли на автобусной остановке в Приозерске. Девочка просидела там почти сутки. Потом ее отправили в детдом. На все расспросы отвечала, что ничего не помнит, кроме своего имени — Аля — и возраста — восемь лет.
— Вот это да! — за время работы ясновидящей я привыкла к многому, но с таким действительно столкнулась впервые. — Надеюсь, сотрудники детдома обратились в полицию?
— Да, конечно. Но никто не подавал заявлений об исчезновении девочки этого возраста и внешности.
— А что сказал врач, который осмотрел найденыша?