Основной урон причиняли именно облака злой синей энергии — каждый из них, как замедленный взрыв, врывался во все возможные щели, сжигая, испаряя и запекая плоть. Смерть была настолько тороплива, что криков боли и агонии не было. Лишь когда лучи «проработали» около пяти минут, начали раздаваться крики тех, кто видел, что остаётся от окраин города. Ужас и обреченность.
Гремлинам пришлось хуже всех. Слишком много барахла и хлама, слишком много крытых этажей в их квартале, слишком тонкие и худые у них тела. Сестра, держащая подзорную трубу, рыдала, рассказывая, как сгорают их соплеменники на крышах, стоящие за сто и более метров от бьющих в город лучей. Гремлины вспыхивали как спички.
Сёстры работали лихорадочно, с надрывом, проклиная самих себя, разбогатевших, но оставшихся верными тому самому старому дирижаблику, что возил их в Эйнур. Сейчас он казался крошечным и медленным, когда на счету была каждая секунда. Лучи были еще очень далеко, но жар, где они прошли, был немыслимый. Нихонцы даже не собирались охотиться за взлетающими магами и дирижаблями — только самые быстрые успели покинуть горящий город. После того, как круг, выжигаемый лучами, замкнулся, преодолеть полосу жара стало почти невозможно.
— Давайте! Давайте! Всё давайте! — кричала сестра, заставляющая всех спасённых сливать крохи энергии в накопители корабля. Не жалели даже детей, выжимали из себя всё, до капли.
Пока еще они никого не спасли. Но шанс был. Не было времени.
— Всё! Больше не поднимём! — прокричала-прорыдала та, что распределяла поднятых на борт гремлинов по всем возможным поверхностям, — Дети в трюме! Пора!
Она ждала и боялась этих слов. До внутренней тряски, до ужаса. Эта «пора» будет ей сниться годами, заставляя вскакивать с криком ужаса и слезами. Но сейчас нужно было делать, а не думать. Тонкие ручки вцепились в штурвал, сёстры с боку налегли, помогая кораблику развернуться буквально на месте. Механизмы снова взвыли, требуя пощады, но всем было плевать. Окно шанса уменьшалось с каждой секундой.
— Раз! — донеслось из небольшой пристройки. Сразу же после этого оттуда хлынули густые белые клубы — одна из сестер сорвала шланги охладителя у их холодильника. Большой, прочный, рассчитанный на пару тонн ингредиентов, он жрал энергию как не в себя… но сейчас послужит спасением.
Всхлип боли был задавлен — сорвавшей шланги в лучшем случае придётся лечиться от обморожения. Как и прочим гремлинам, попадающим в расползающееся по кораблю облако.
Ей, рулевой, сейчас больше всего на свете захотелось, чтобы сестра, сорвавшая шланги, смогла бы потом снова выйти за город для прогулок и любования природой. Руки доводили курс корабля, набирающего высоту, она вцепилась в руль, практически ничего не видя и не слыша. Туман коснулся кожи, но ощущений не было.