Посмотрев на лица присутствующих, на наглую обложку летающей книги, я тяжело вздохнул. Выбил и забил в черт знает какой раз трубку, внутренне посетовав, что табака осталось совсем чуть-чуть. Захотел кофе. Надо попросить. Но перед этим…
— Я сказал — настоящую причину.
Несколько толстых склянок лопнуло, не выдержав голоса, усиленного Ки.
Шутки кончились.
— Отпустите! Пошутить уже нельзя?!
Мой горестный вопль быстро затих, так и не вырвавшись из помещения. Звукоизоляция тут была не просто приличная, а едва ли не абсолютная… какой в принципе и должна была быть в кабинете темного мага-некроманта.
…где меня скрутили, сковали и оставили эти три гада.
Не успело отзвучать моё злобное предложение прекратить иметь друг другу мозг, как плавно подлетевший Бенедикт загородил мне обзор, а Абракадавр за пару секунд закидал костями, распявшими меня на стене. Как я не дёргался, кости, казалось, вросшие в стены, не сдвинулись ни на миллиметр. Даже хвост оказался прикован несколькими десятками косточек. Сразу же после пленения вся троица шустро вымелась из помещения, наказав мне висеть и думать над своим поведением.
Пока я сопротивлялся этим пожеланиям, предпочитая вяло ругаться вслух. Зла мне явно не желали, иначе бы оттащили в помещение, где громить вызванными цепями было бы нечего… или хвост бы отрезали. Но свободы лишили, что есть, то есть, а досадный факт, что я понятия не имел, что с ней делать — можно свободно опустить.
Поэтому я висел и лениво хотел свободы, справедливости, доброго совета и разрушения Нихона, одновременно с этим удерживая перед своим носом два черных и искореженных обломка канделябра, прикидывая, что с ними еще можно сделать. У предмета была на редкость эпичная история и я искренне надеялся её продолжить.
Влетевший в помещение гримуар захлопнул за собой дверь и, демонстративно не обращая на меня внимание, зарылся в лежащие на столе бумаги.
— Вы охренели? — вежливо спросил я у него, просто для начала диалога.
— Это у тебя кукушка набок сдвинулась! — живо обвинила меня книга, моментально бросая возиться в макулатуре, — Сам ничего не замечал?
— Я заметил, что вы меня буквально взяли в плен, — капнул сарказмом я, ворочаясь в неудобно зажавших меня костях, — А еще — делаете вид, что это чуть ли не для моего блага.
— Эйнинген пообещал прилюдно съесть половник фуонского жгучего перца, если у тебя есть хоть одна стоящая идея в голове, кроме как пойти снова к «Академии», договориться с ними о разведке боем и попробовать уничтожить что-либо важное в Нихоне. На «отвали». Для очистки совести. Так?