Поиграли в карты, побродили по берегу. Облака развеялись, стали перистыми, и Люся залюбовалась ими, улегшись на одеяло (в тёплом свитере) – перистые облака увидишь не часто. Свитер пришлось снять: солнце поднялось высоко, и можно было загорать. Но Мила сидела с недовольным видом. Она рассчитывала на общество – желательно, с преобладанием мужчин, где она, Мила, будет неплохо смотреться на Люсином фоне. «Фон» она привезла с собой, а «общества» в пансионате не оказалось: одни семейные пары да бабушки с внуками. Мила расстроилась. Она уже жалела, что согласилась на эту поездку, и злилась на Люсю. Купаться ещё холодно, и чего её понесло в это Пирогово…
От огорчения Миле захотелось есть. Картошка с малосольными огурчиками слегка подняла ей настроение, а тунец вприкуску с репчатым луком и черемшой довершили начатое. Люся была прощена.
– Ну и где твоя шоколадка? – улыбнулась Мила. – Или уже съела?
– Да вон она, на траве лежит, с утра тебя ждёт!
– Да ты что?! – обрушилась Мила на подругу. – С утра на солнце? Да она растаяла вся!
– Ну, не вся… И не с утра, мы сюда в одиннадцать пришли, а солнце только в двенадцать, – отбивалась Люся, но Мила оказалась права.
Под фольгой обнаружилось коричневое озерцо с утонувшими в нём островками орехов. Орехов было много. При виде любимого шоколада, который уже не был шоколадом, превратившись в вязкую размазню, Мила накинулась на Люсю с упрёками, как на пансионатскую буфетчицу.
– Вот ты всегда такая. Всё у тебя не так, как надо. Купаться едут, когда вода тёплая, а она ледяная! А шоколад держат в сумке, а не на солнышко выкладывают. Как мы его есть будем?
Люся слушала Милу и кивала головой. Всё у неё не как у людей, Мила права. Рассказать бы ей, как неделю назад она была здесь с Ритой, и Риту увёз кататься на яхте настоящий яхтсмен, а она, Люся, полтора часа крутила неподатливые педали водного велосипеда. А потом спросила Риту, не надоело ли ей так долго кататься, и Рита её высмеяла. Мила тоже будет смеяться: подруга каталась на яхте, а Люся караулила велосипед. За тем её и взяли. Нет, решено, Миле она ничего не расскажет. И стихи не прочитает, которые сочинила, валяясь на диване и изнывая от сжигающей душу тоски. Может, это была тоска по любимому? Но у неё же нет любимого… А стихи, которые получились почему-то о Волге, которая в древние времена называлась Ра… Стихи Люция так и назвала: «С сотворения времён».
Не сегодня, не вчера кем придумана игра,что носила имя Ра?
В дали дальние течёт эта древняя река, потеряла счёт векам…
Волжских плёсов тихий сон, колокольный светлый звон – от создания времён…