Некромант не произнёс ни слова, продолжая всё так же молча смотреть на меня.
— Я страшная, да? — и отошла на шаг, понимая, как неприятно ему сейчас находиться рядом.
— Разрывать помолвку — глупо, — сипло произнёс Норт.
— Знаю, — отошла ещё на шаг, чтобы ему стало легче. — Но если фиктивная помолвка меня устраивает, то твои попытки сделать её настоящей — нет. Не знаю, что ты себе вообразил, но нет, Норт. И теперь, когда ты ко мне ничего не испытываешь, могу сказать прямо — я не из тех, кто будет прогибаться под обстоятельства. Никогда.
Уходила не оборачиваясь и не в силах прекратить улыбаться.
На сердце стало легко и спокойно, в душе царила весна, и предчувствие чего-то хорошего, светлого и доброго наполняло окружающий мир.
И мрачный заснеженный Некрос неожиданно представился прекрасным, полным света, цветов, солнца, волшебным, наподобие эльфийских замков в окружении цветущих садов. Таким сказочно-прекрасным, с высокими арками, светлыми окнами, золотыми шпилями башен…
Мир содрогнулся!
Не удержавшись, я упала на колени, застонала от боли, потому что кожу на ногах содрала ещё вчера, когда Рика спасала, и всё снова стало серым и мрачным вокруг, разве шумным очень — из корпусов и аудиторий выбегали адепты и преподаватели.
Потом, вечером, на последней лекции профессор Керон расскажет, что землетрясение в этих местах случилось впервые за пятьсот лет, но я едва ли расслышу его слова, ведь все мои чувства будут сосредоточены на том, как Рик осторожно касается моих пальцев…
Моя жизнь стала удивительной. И какой-то правильной. А ещё очень-очень счастливой.
Счастливой настолько, что мне постоянно казалось — вот сейчас что-то случится, и я опять потеряю тех, кто мне дорог — Рика, Гобби, Пауля… и даже Норта, Эдвина и Дана. Кто бы мог подумать, но те, кто совершенно не устраивал меня в роли врагов или даже друзей, оказались на редкость замечательными соратниками, и, проводя с ними неизменные пять часов в день, я больше не тяготилась ни присутствием Норта, ни шутками Дана, ни собственническими замашками Эдвина. Всё действительно изменилось — они стали относиться ко мне как к члену команды, я к ним фактически так же.
Но, несмотря на сложную учебу, тренировки, выматывающие настолько, что я едва на ногах держалась, и работу над защитными артефактами для команды Некроса, все мои мысли занимал Рик и только Рик.
Рик был на рассвете — когда, просыпаясь, я находила букет зимних цветов на подушке.
Рик ждал утром у женского общежития и улыбался так светло и радостно, стоило мне появиться на лестнице.