Выругавшись, Анна заглянула через борт машины и отвернулась с брезгливым выражением на лице.
— Что там? — спросил я.
— Бродяга. Почти доеденный. Идём.
Она двинулась направо, где виднелась лестница, ведущая на крышу. Я смотреть на мертвеца не стал. Мы поднялись до четвёртого этажа и перебрались на железную террасу с сетчатым, вибрирующим полом.
— У тебя деньги есть? — спросила Анна, не оборачиваясь.
— А сколько надо?
— Пока не знаю. Придём — спросим.
Через минуту она остановилась перед обшарпанной железной дверью, пестревшей непристойными надписями, и надавила кнопку звонка. Как ни странно, ответом был тихий гудок. Он напомнил мне сигнал теплохода. Отец несколько раз брал меня в порт, где красовались белые громады, усыпанные рядами сверкающих окон. Как мне хотелось поплавать на одной из них. Когда я вырос, то купил билет на самый большой теплоход.
Но оказалось, что, если ты пассажир, то движения корабля почти не замечаешь. В общем, ожидаемого удовольствия я не получил.
Девушка снова нажала кнопку звонка.
— По крайней мере, он работает, — сказал я. — Одно это уже впечатляет.
— Цыц! — Анна махнула на меня рукой. — Всё испортишь.
— Кто там? — раздался из динамика справа хриплый мужской голос.
— Анна. Погляди в свою камеру и впусти нас.
— Нас? Кого ты привела, дрянная девчонка? Ухажёра? Гратион видит, да… Красавчик. Повезло тебе.
— Это мой коллега, — отозвалась Анна. — Отпирай. Нам незачем тут светиться.
— Никого здесь нет, не волнуйся. Гратион живёт один, и никого нет в округе, кроме мерзких мутантов. А навещают его редко. Поэтому он рад гостям, если они не задумали его убить.
— Мы не собираемся тебя убивать, ты это отлично знаешь.
— Но я не знаю, что вам нужно. Пока не знаю. А хотелось бы выяснить прежде, чем открывать.
Охотница закатила глаза.
— Завязывай со своей паранойей, Грат!
— Не могу. С такими вещами непросто расстаться.
— Нам нужна карта метрополитена.
— Интересно, очень интересно. Ладно, Гратион вас пустит. Но без фокусов. Я стар, но ещё в форме.
— Не сомневаюсь.
Замок щёлкнул, и дверь приоткрылась.
— Почему он говорит о себе в третьем лице? — спросил я.
— Наверное, так ему кажется, будто с ним есть кто-то ещё. Одиночество, знаешь ли.
Мы вошли в помещение с затхлым воздухом, пропитанным лекарствами. Похоже, «Асклеп» неплохо зарабатывал на обитателе этой дыры. Вдоль стен теснились стеллажи, забитые старыми приборами, многие из которых были разобраны. Мастерская механика.