Ничего веселого не было в его рассказе.
Года два назад он поступил матросом на деревянную, нефтеналивную баржу фирмы Конецких. Первым же рейсом попал в Астрахань. Здесь обратил на него внимание подрядчик и, соблазнив большими заработками, уговорил Кабанова остаться в артели грузчиков.
— Год поработаю, — думал я тогда, — будет и лошадка и коровенка. А вот, как видишь, все еще продолжаю работать.
— Наверно, накопил денег и скоро поедешь в деревню? — спрашиваю я, — там будут рады!
— О деревне как не думать! Думаю, — отвечает он, — но ехать не могу.
— Почему же? Там тебя все ждут!
— Гол я как сокол, — отвечает он, — вот все мое богатство! — Говорит он, хлопая по штанам.
Когда босяки с Мокрой улицы ходили в рвани и без гроша, то было понятно: они не работали! А он, Михаил Кабанов, красавец и силач, много работает, а гол как сокол, как те же босяки с улицы Мокрой! Как же это?
В артели грузчиков, где был Михаил, работало около двухсот человек. Принимал в артель подрядчик, тесно связанный с управляющим пароходной пристани. За счет труда грузчиков хорошо наживались оба. Артель жила в грязнух бараках, принадлежащих подрядчику. Там же была столовая, хозяином которой являлся он же. Он наживался не только на труде грузчиков, но и на их питании, жилье. Наряды на работу давал подрядчик: захочет послать на выгодную работу — пошлет; захочет оставить день-два без работы — оставит. Изменить этот порядок грузчики не могли. Был у артели и свой старшина, выбранный грузчиками, но он бессилен был что-либо сделать. Обычно он быстро скатывался до роли подхалима хозяина и, как правило, начинал тянуть его руку.
В артели был разный народ. Тут и молодые, как Кабанов, случайно оторвавшиеся от семьи; средних лет, еще крепкие, здоровые, но потерявшие окончательно семейные и родственные связи, лишившиеся всяких нравственных устоев. Одни из них — типичные босяки, потеряли надежду на будущее, жили сегодняшним днем, остальные продолжали повторять пройденный товарищами нерадостный путь.
Грузчики работали посменно 12, иногда 14 и более часов в сутки. Приходилось носить на себе обычно пять-шесть пудов, а иногда 10 и 20. Это не все грузчики могли. В матросах и я испытал эту долю. Бывало сваливался вместе с пятипудовым мешком прямо в трюм.
В бараке грязно, у многих вместо матраца голая доска. А после трудов и грузчику хочется отдохнуть. Но где же может найти он желанный отдых? Только в трактире! Там свет, тепло, музыка! Вот и идут грузчики гурьбой в трактир и там пропивают последние деньги, что еще бренчат в карманах. Не беда: завтра подрядчик выручит — даст в счет зарплаты. Да, подрядчик не откажет и даже с большой охотой даст. Но зато при месячном расчете грузчик всегда оказывался в долгах у подрядчика. Кабанов не был пьяницей, но, живя в артели, приходилось артельно и расплачиваться: за трактир, за общежитие, за питание. Глядишь — и получать нечего.