Ни один из спортсменов прошедшего полувека не оказал большего, или более благотворного, влияния на общественное сознание британцев. Если Блэр смягчал социальную политику с помощью свода законов – провозглашая однополое гражданское партнерство; отменяя «статью 28» – запрет на «пропаганду гомосексуализма» в школе; выравнивая возраст сексуального согласия 16 годами независимо от сексуальной ориентации и гендерной идентификации; разрешая использование марихуаны; открывая двери иммигрантам из Восточной Европы, – Бекхэм смягчал социальные аспекты жизни собственным влиянием.
Тот факт, что Бекхэм принял философию «третьего пути» Тони Блэра на чисто инстинктивном уровне – без малейшего намека на политическую толерантность, – сделал его подходы значительно более эффективными. Британская публика никогда особо не верила тем, кто выступает перед ней с проповедями.
Многие упрекают Бекхэма в том, что он стал видимым воплощением поверхностной культуры звезд, но это представляется излишне строгим по отношению к нему. Вряд ли можно осуждать человека за то, что он возбуждает навязчивый интерес к себе и в редакторах журналов и газет, и в их читателях. Критика Бекхэма и его поверхностности больше характеризует тех, кто живет пересудами о его частной жизни, чем самого спортсмена. Полагаю, любой человек может взять на себя смелость утверждать, что Бекхэм – глубокая личность; с абсолютной определенностью он может быть отнесен к числу тех, кто переживает и славу, и жизненные перипетии с редким мужеством и благородством.
Рыцарский титул был бы адекватным даром уходящего премьер-министра человеку, который явился символом глубокого прорыва в современность, произошедшего за последнее десятилетие и оставившего нацию в большей гармонии с собой, чем когда-либо раньше.
Во многих отношениях Бекхэм явился родственной душой Блэру: он стал тем новым человеком, который представляет собой культурное воплощение политического либерализма Блэра. Говорить о том, что Бекхэму не удалось завоевать медаль чемпиона мира, – значит не видеть главного. Редко когда рыцарское достоинство можно было бы назвать более заслуженным.
27 июля 2013 года
В сентябре 2007 года я пережил самую напряженную неделю в своей журналистской карьере. За семь раскаленных дней на Манхэттене мне удалось проинтервьюировать Джейка Ламотту – боксера, которого Мартин Скорсезе обессмертил в фильме «Бешеный бык» (Raging Bull), Билли Джин Кинг, теннисистку и икону феминизма, и Марти Рейсмана, легендарного игрока в настольный теннис и организатора подпольных тотализаторов в Нижнем Ист-Сайде в Нью-Йорке. Он умер в декабре 2012 года. Но самое интересное интервью – как и самое острое – никогда не было изложено на бумаге или опубликовано.