«Сейчас я могу сказать с определенностью: все, что делал мой отец, он делал из лучших побуждений. Он действовал не ради собственного блага; он действовал из любви ко мне. Был он прав или нет, выносил хорошие или плохие суждения, я знаю одно: он хотел, чтобы его мальчик осуществил американскую мечту. Вся его работа со мной, давление на меня, тревоги за меня – всем этим он заставлял меня добиться успеха, в котором ему судьба отказала. И реализация этого успеха потребовала значительного времени».
Сегодня сын и отец примирились. У них возникли такие отношения, с которыми, по крайней мере, каждый из них может жить. Агасси всегда хочет осыпать своего отца подарками, но должен помнить о его гордости. «Сказать, что этот человек обладает огромной силой духа, – значит не сказать ничего, – говорит Андре. – Он работал до восьмидесяти лет. И продолжал активную жизнь. Сегодня он принимает от меня подарки только в том случае, если уверен, что они мне стоят не очень дорого. Он ничего не возьмет, если будет думать, что подарок – жертва с моей стороны».
Сегодня Агасси живет в небольшом городке в десятке километров от суеты и шума бульвара Лас-Вегас-Стрип и делит свое время между семьей и занятиями благотворительным образовательным фондом. Фонд, носящий его имя, – он пожертвовал $35 млн, чтобы создать его, – развился в новый бизнес социальной направленности, который спонсирует существование многих чартерных школ по всей Америке. Агасси обрел гармонию и в своей профессиональной деятельности, и в личной жизни, что наиболее важно.
Возможно, самая глубокая ирония хрупкого мира между Агасси и его отцом состоит в том, что наибольшую угрозу ему представляла книга Андре, раскрывшая правду об их взаимоотношениях. Когда эта откровенная автобиография вышла в 2010 году, Агасси боялся, что отец всерьез обидится на него.
«Я позвонил ему перед публикацией и спросил: “Отец, ты не прочитал книгу. Ты даже не позволил мне рассказать тебе о ней. Могу я хотя бы поведать тебе, как я описал тебя, чтобы ты точно знал, почему я сделал это?” Он ответил только: “Мне восемьдесят лет. Почему, черт подери, я должен обращать внимание на то, что думают обо мне люди? Я сам знаю, что совершил и почему. Я сам сделал это. И сделал бы то же самое снова”. И тут я рассмеялся про себя, потому что в этом был весь мой отец – сильный, гордый, никогда не готовый признавать свои слабости. Но здесь он вдруг сказал: “Есть одна вещь, которую я бы сделал по-другому”. Я был очень удивлен. Я не мог поверить, что он сейчас признает какую-то свою ошибку. “Что же ты сделал бы по-другому, отец?” – спросил я. Он сказал: “Я не разрешил бы тебе играть в теннис. Если бы я смог прожить свою жизнь снова, я отдал бы тебя в бейсбол или гольф. Там бы ты заработал больше денег”».