— Зачем приехали? — интересуется Киселев шикая на окружающий народ. Помощники тут же растворяются в пространстве.
— Себя показать, на других посмотрэть — дипломатично отвечает Ретлуев.
— Ильяс, не будет никаких «себя показать»! — жестко отвечает тренер — Селезнев отчислен из сборной. Точка!
— Алэксей Иваныч, зачем обижаешь? Ты же знаешь ситуацию Вити.
— Он певец? Вот пусть и поет! А у нас Олимпиада на носу, мы не можем под его гастроли подстраиваться. Твои песни на ринге, Витя, никто слушать не будет. Особенно кубинцы.
Киселев зло смотрит на меня, я опускаю голову. Рядом тяжело вздыхает Леха. Его труд тоже получается похерен.
— Да, я подвел вас, Алексей Иваныч. Дайте хотя бы с ребятами поздороваться.
— Зал там — кивает направо Киселев.
Мы не солоно хлебавши идем к выходу.
Финальные бои уже закончились, публика расходится с трибун. Меня тут же окружают улыбающиеся сборники — крепко жмет руку Саша Бодня, хлопает по плечу наш тяж Женя Горстков. Не забыли еще!
— Селезнев! Подпиши пластинку!
— И мне, и мне!
— А когда следующий альбом?
Вопросы так и сыпятся, мой же взгляд прикован к рингу. Там снимает перчатки молодой коренастый парень с щеточкой усов на верхней губе.
— Это Ягубкин — шепчет мне на ухо Леха — Наша новая, восходящая звезда.
Я приглядываюсь к боксеру и узнаю будущего многократного чемпиона. Именно Ягубкина промоутеры планировали на бой с молодым Тайсоном, но не сложилось.
— На тяжа похож — я оценил фигуру спортсмена.
— Да, в полутяжах он не надолго — кивает Леха — Раскачается.
— Парни! — я обращаюсь к окружающим меня боксерам — Дайте вспомнить молодость, пустите на ринг, а!
Вокруг раздаются смешки.
— Саша! Иди к нам — Женя Горстков машет Ягубкину. Тот пролезает между канатами, спускается с ринга.
— Вот, знакомься. Селезнев. Тот самый…
— Знаю, знаю — Александр неловко жмет мне руку перебинтованной кистью. От него сильно пахнет потом, боксер яно не бездельничал на канвасе.
— Саш, ты как? Сильно устал? — вперед вылезает Бодня — Постоишь пару раундов с Витей?
— А где Киселев? — Ягубкин оглядывается. В зале остались только спортсмены, публика разошлась, тренеров тоже не видно. Я смотрю на Ретлуева, но тот лишь пожимает плечами, мол это твой выбор.
— Там Павлов приехал — Бодня, как всегда, все про всех знает — Пошел встречать.
— Мне себя проверить надо — я усиливаю напор — Понимаешь? После Кельна я не тренировался долго. Кое-кто считает, что на мне уже можно ставить крест.
— Ладно, постою — Ягубкин пожимает плечами — Только шлем надень, ладно? Зачем тебе нокауты.
— Надену — бурчу я, скидывая толстовку. Быстро раздевшись, я с помощью Лехи перебинтовываю руки, натягиваю перчатки. Ретлуев приносит поролоновый шлем и капу.