Именно это и обязывает нас спросить: существует ли действительно основание для разумного сомнения в природе жертвы? Если вам кажется, что таковое сомнение существует, поверьте мне: это всего лишь иллюзия.
Правда, защите удалось внести невообразимую путаницу в существо вопроса, она вела дебаты сразу на двух фронтах, в двух совершенно различных планах: в плане юридическом, законном, и в плане зоологическом; и она с завидной ловкостью перепутала все нити.
Итак, леди и джентльмены, в чём же заключается ваш долг? Должны ли вы разобраться в самом факте убийства или же решать учёные споры?
Здесь перед нами выступали профессора и виднейшие учёные. И вы сами убедились, что они не могут договориться между собой даже в вопросе, что есть человек. Неужели же вам надлежит объяснить им это? Неужели же вам решать их споры?
Конечно, вы можете меня спросить: не вы ли первый вызвали профессора Наача? Действительно, это так. Но можно было не сомневаться в том, что защита вызовет в суд учёных, которые будут доказывать уже известный вам тезис. Их необходимо было опередить, иначе вы, чего доброго, поверили бы им.
Но что дали нам, в сущности, все эти споры? Для себя вы можете извлечь лишь одно: от вас требуют, чтобы вы знали больше, чем эти учёные. Но разве это входит в вашу обязанность и можно ли говорить о сомнении, «заложенном в самих фактах», лишь потому, что вы знаете не больше, нежели учёные мужи. Только потому, что вас запутали слишком сложными и непонятными для вас аргументами? Нет, вы собрались здесь не для того, чтобы выяснить специфичность черт той или другой зоологической классификации или установить, права ли школа, называющая Paranthropus то существо, которое другая школа именует homo faber[22]. Вы собрались здесь для того, чтобы судить о фактах с точки зрения суда и закона.
А может ли существовать хоть малейшее сомнение именно в этом плане? Можно ли сомневаться в том, что обвиняемый преднамеренно умертвил рождённого от него ребёнка, которого он сам зарегистрировал и окрестил, дав ему имя Джеральд Ральф Темплмор?
Нет, сомневаться в этом нельзя.
Но, быть может, у вас осталось всё-таки зерно сомнения? Быть может, вы считаете, что в любом случае лучше оправдать преступника, чем наказать невиновного? Быть может, вы считаете, что, коль скоро существует хоть какая-то неясность, пусть даже вызванная этими учёными спорами, всё же лучше оправдать обвиняемого, будь он даже тысячу раз виноват?
Да, так бы и следовало поступить по-христиански, если бы речь шла только об одном обвиняемом. Если в результате вашей снисходительности вы отпустили бы на свободу убийцу. Но разве так обстоит дело в данном случае? Можно ли считать, что здесь решается судьба лишь