– Мелочь, конечно, зато язву не заработаешь.
Бегая из зала на кухню и обратно, я набиваю себе мозоли. Чаевые дают скудные. Вечерами, вернувшись весь разбитый, с оттоптанными ногами, я смотрю новости.
Война в Чечне.
Паника в Европе в связи со свиным бешенством. (От потребления зараженной свинины происходит дегенерация клеток мозга с симптомами, как у болезни Паркинсона.) Свиноводы устраивают демонстрации против распоряжения Брюссельской комиссии о забое зараженного поголовья.
Убийство знаменитой актрисы маньяком, отдающим предпочтение самым хорошеньким актрисам Голливуда. Он душит их шнурком.
Взлет биржевого курса акций. Новая реформа налоговой системы, результат – увеличение налогов. Забастовка работников общественного транспорта. Выборы Мисс Вселенной. Выборы нового папы в Ватикане.
Римский папа… Возникает соблазн вернуться к своему рассказу «Недопапа» и превратить его в роман, но мир развивается так быстро, что реальность грозит опередить любую фантастику. С них станется взять и выбрать папой компьютер. Лучше продолжить роман о крысах.
Я изобретаю себе правила работы. Решено писать ежедневно с восьми утра до половины первого дня, что бы ни происходило, где и с кем бы я ни находился. Покупаю в кредит еще один компьютер, на этот раз ноутбук, и записываюсь на курсы машинописи – хочу научиться как можно быстрее лупить по клавишам.
87. Игорь, 17 с половиной лет
Я луплю «языка» в живот, чтобы он разговорился. В конце концов он сознается, что их противотанковая батарея замаскирована в амбарах высоко на горе. Ребята поздравляют меня с успехом.
Избитого «языка» уносят в лес. Нас отправили на южный фронт после ускоренной – всего три недели – интенсивной подготовки.
Я быстро овладел воинским ремеслом. Атакуем, убиваем, берем пленных, пытаем их, чтобы развязать языки и узнать, в чем будет состоять наша завтрашняя задача.
Нечего и говорить, после карцера со звукоизоляцией чеченская война – рай земной.
Полковник Дюкусков дал нашему диверсионному отряду название «Волки», на форме у нас эмблема – волчья голова. Мне удобно в волчьей шкуре. Лес, грызня, братство с другими волками – вот моя изначальная сущность. Я только и делаю, что бужу в себе задремавшего зверя.
Мы поставили палатки и ужинаем у костра. Я в отряде не единственный сирота, не единственный, кто раньше бедовал в колонии для несовершеннолетних правонарушителей в Новосибирске, не единственный, кто прошел через психушку в Бресте.
Мы обходимся без болтовни. В детстве нам нанесли страшные травмы, и цель нашей службы здесь – травмировать других.