Теперь, как во времена танатонавтики, мы располагаем методом, чтобы контролировать направление полета к новой Terra incognita.
Чтобы лучше представлять сцены, разворачивающиеся в сточных канавах и в норах, я рисую персонажей, их расстановку, источники света.
В меня бьют огни рампы, я чувствую, как зрители и судьи разглядывают меня с головы до ног. Один из организаторов сунул мне в руки табличку с номером и объяснил, что мне надо держать ее высоко над головой, чтобы жюри и публика могли меня идентифицировать. Я так и делаю. Никогда жизни мне не было так страшно. Холод пробирает меня до костей.
Все никак не рассветет. Небо превратилось из красного в оранжевое. Вокруг нас свищут пули. Сверху палят в белый свет, как в копеечку. Поди пойми в разгар боя, что происходит на самом деле. Мы, простые пехотинцы, передвигающиеся ползком, меньше всего осведомлены о том, в какую сторону клонятся события. Чтобы делать выводы, нужен глобальный обзор сверху.
Мы тут видим немногим дальше собственного носа. Так липнем к происходящему в конкретную секунду, что даже этого почти не различаем. Хуже всего то, что самыми четкими кадрами наших подвигов будут располагать завтра западные хвастуны с их спутниками слежения. Скорее бы по ним ударить и отобрать у них все эти их штучки!
Я чудом уклоняюсь от снаряда, выпущенного почти в упор. Нашел время философствовать!
Хочу есть. Но приходится исполнять свою роль. Легко покачивать бедрами, улыбаться. Через каждые три шага я замираю. Потом новое движение бедрами, легкий поворот головы, чтоб тряхнуть волосами. Подбородок слегка задран. Так легче скрыть невеселую гримасу.
104. Космический полет. Ромб
Впереди помигивает звезда. Это Альтаир. Берем курс на нее.
– Правый борт, два часа!
Мы слаженно выполняем маневр.
Фредди предлагает гармонизировать корректировку курса. Мы образовываем ромб. Острие переднего угла – это Рауль, он самый смелый. Справа Фредди, слева я, замыкающая – Мэрилин Монро. Мы раскидываем руки, как при парении. Так легче определить расстояние между нами. Четыре тела образуют в совокупности штурмующий пространство летательный аппарат.
– Два часа, правый борт! – командует Фредди.
Вся наша четверка выполняет правый манер, каждый под своим углом. Требуется постоянная взаимная подстройка.
– Левый борт, восемь часов.
Это угол побольше, мы почти поворачиваем. В этот раз слаженность гораздо выше. Теперь перед нами совсем другая картина, направление – созвездие Лебедя.
Теперь я понимаю трудности звеньев авиационной акробатики при синхронизации перемещения в небе. При полете со скоростью света трудностей несравненно больше. Предупреждение «внимание, готовность» перед объявлением «два часа» или «восемь часов» позволяет подготовиться к виражу.