Из всех знакомых мне мужчин Мюррей первый со столь сильной приверженностью понятию территории.
Он готов на любые ухищрения ради расширения своих границ:
Кто владеет дистанционным пультом и выбирает телепрограмму?
Кто первым бежит утром в туалет и в ванную?
Кто читает там газету, не учитывая, что другой заждался?
Кто берет трубку, когда звонит телефон?
Кто выносит мусор?
Чьих родителей пригласить в воскресенье?
Мне свойственно искать убежище в моей актерской профессии, поэтому я мало погружена в эту каждодневную герилью.
Тут-то я и дала маху: надо было оставаться настороже. Надо было оперативно реагировать на то, что он перетягивал на себя все одеяло, заставляя меня лязгать зубами от холода.
Любовь – не универсальное оправдание. Никто из моих прежних обожателей не представлял, что я могу быть такой послушной и уступчивой. Гостиная, кухня и прихожая были объявлены нейтральными территориями. Мюррей, действуя во имя хорошего вкуса, немедленно аннулировал там все мои любимые безделушки, заменив их отпускными фотографиями себя, любимого, со своими бывшими. В холодильнике не осталось нормальной еды, все вытеснено его любимыми готовыми блюдами, якобы способствующими похуданию и потому приобретаемыми в аптеке.
В гостиной воцарилось огромное кресло, в которое никому нельзя садиться.
Мне лень тратить все время на препирательства, поэтому моя личная территория катастрофически скукоживается. После упорного сопротивления я уступила Мюррею почти всю свою половину квартиры и довольствуюсь кабинетиком, с двери которого он сорвал задвижку, чтобы лишить меня возможности запереться.
Я проиграла. Правда, Мюррей так умело решает с продюсерами вопросы моих прав на фильмы, что я не считаю себя побежденной. Только когда он вторгается в мое последнее убежище, кабинет, чтобы и там все переделать по-своему, я сообщаю ему, что не намерена продлевать договор аренды.
Мюррей принимает это пренебрежительно.
– Без меня ты как без рук. Наше общество так погрязло в юриспруденции, что продюсеры сожрут тебя живьем.
Но я иду на риск. Не имея ни малейшего желания вступать в клуб его «бывших», я прошу его не пытаться со мной видеться. Он не соглашается на том основании, что я, дескать, полностью обязана своим успехом ему: «Без меня ты никогда не стала бы вдохновенной и востребованной актрисой». Ну, и требует себе половину всего, что я заработала за время нашей совместной жизни. Я безропотно соглашаюсь. Он так осложнил мою жизнь и так потеснил меня на моей же территории, превратившейся в шагреневую кожу, что я целый год снималась во всех предлагавшихся мне ролях и в силу этого сильно приумножила свои доходы. Но мне не дают жить головные боли. Я прошу Билли Уоттса, моего агента, найти решение этой проблемы.