– Почему ты ограничиваешься фантастикой, где же классика?
Она наклоняется, шарит на книжной полке и протягивает мне «Саламбо» Гюстава Флобера.
– Прочти это. И еще вопрос: какие у тебя обычно отметки по французскому?
– Между 6 и 9 из 20, мадемуазель, но чаще 6…
Она отдает мне мой рассказ, и я вижу жирную красную отметку 19 и заметку на полях: «Много оригинальных идей. Прочла с огромным удовольствием».
Мадемуазель Ван Лисбет полюбила беседовать со мной после уроков. Мы обсуждаем историю мировой литературы. Она открывает мне новые горизонты, чего стоят только расследования судьи Ти пера Ван Нулика или Махабхарата. Однажды она предлагает подбросить меня домой на своей машине. Мне странно, что она едет не тем путем, но я не смею ничего сказать. В пустом переулке она глушит мотор и пристально смотрит мне в глаза. Я продолжаю молчать, даже когда ее рука сползает с руля и ложится на мою.
– Ты далеко пойдешь в литературе, – говорит она.
Потом ее пальцы расстегивают на мне рубашку.
– Я люблю быть первой. Я ведь первая, да?
– Я… то есть… смотря в чем… то есть… – лепечу я.
Ее рука с головокружительной медлительностью продолжает исследование.
– Ты уже читал эротические тексты Жана де Лафонтена?
– Ммм… Нет… А стоит?
Вместо ответа ее рука добирается до весьма чувствительных местечек. Я ей не мешаю, завороженный как ее инициативой, так и необычностью всей ситуации. Ее правая рука, как юркий зверек, освобождает от пут меня, а левая извлекает ее саму из тюрьмы колготок, тряпок и пуговиц.
Следует безумная паника, страх, переходящий в ужас, постепенно нарастающая уверенность и в финале – живой интерес к текстам Жана де Лафонтена, продержавшийся, впрочем, недолго.
Я начал пить. Чем больше пью, тем сильнее ненавижу Запад. Рано или поздно между нами и богатыми странами Запада разразится война. Мне не терпится ее увидеть. Всякий раз, когда надо мной издеваются, когда я давлю клопа, когда на меня налагают новые ограничения, я говорю себе, что во всем этом виноваты Франция, Англия и США.
Подобрал газету и прочел в ней статейку про девушку по имени Венера Шеридан, мою ровесницу – американскую топ-модель и миллионершу. Думаю, когда мы захватим эти разлагающиеся страны, я ей покажу, на что способен крепкий работящий славянин, не чета гнилью, которое наверняка кишит там вокруг нее.
Ночью я смотрю в окно на звезды. Среди них точно есть планета Венера. Я мечтаю, как буду заниматься любовью с моей американской звездой. Точно знаю, что встречу ее настоящую. И уж тогда…