Михаил пожал плечами, с таким видом, мол хан сказал полную несусветицу. После чего отошел в сторону, уступая место подошедшему Владимиру.
– А что ты будешь делать, если он не пришлет детей и начнет во весь голос обличать тебя в вероломстве? – поинтересовался Арсений, когда они отошли в сторону.
– Так же во всеуслышание заявлю, что хан опустился до низкой лжи.
– А как же яд?
– Так нет никакого яда. Взял из своего лекарского набора немного средства для промывания ран. Вреда это не причинит. Ну разве только пронесет. Но оно и к лучшему. Так что, через два месяца он будет все так же жив и здоров. И прослывет лжецом. А я в любом случае в выигрыше.
– Хитрый ход. Ох и не хотел бы я быть твоим врагом, Михаил, – усмехнувшись, резюмировал грек.
– Вообще-то я считал, что ты мой друг.
– Так и есть, – подтвердил Арсений.
– Михаил Федорович, я все же поостерегся бы идти на этот пир, – в который уже раз попытался предостеречь своего подопечного Гордей.
Гвардейского полусотника понять не сложно. Ведь безопасность воеводы лежит на нем. И спросит народ по всей строгости. В Романова не только поверили, но и полюбили. А уж в жене его и вовсе души не чаяли. А еще, именно с ним связывали свою сытую жизнь, пусть порой и беспокойную. А где тот покой-то. Поди все прошли через полон или пограбленные дома.
– Хватит уже как наседка квохтать. Выдели мне десяток бойцов, этого более чем достаточно.
– Сам пойду.
– А вот сам ты останешься в Пограничном. Случись, ты прав окажешься, Елене и детям моим нужна будет опора.
– Знать опаску все же имеешь?
– В железо взять меня не даст Владимир. Он, не братец его молодой да неразумный. Но тот ведь может и иначе чего учудить. А Мономах в нем души не чает. Вон как ринулся в самое пекло братца вызволять. Вот на этот случай я и говорю.
В этот момент в кабинет вошел Борис. Разговоры с главным безопасником не для посторонних ушей, поэтому Михаил тут же выпроводил Гордея, готовить эскорт.
– Ну, докладывай, тайных дел мастер. Выяснил, что там стряслось на поле брани?
– Выяснил. Несколько человек видели, как Вторуша наушничал Ростиславу, мол эвон Худобей погнался за половцами, всю славу себе заберет. Ну тот и сорвался.
– Два молодых барана.
– Это да. А еще, он хочет обвинить тебя во всех бедах и потребовать, чтобы Владимир тебя заковал в железо.
– А что Владимир?
– Пеняет братцу, но не особо. Князь он конечно разумный, да только задело его, что на деле, битву эту ты выиграл. А еще понимает, что в помощи мы не нуждались, он же со своим войском больше мешал. Вот такие пироги с зайчатиной.