Со всеми этими вопросами Мономах и приехал к Романову. Причин тому было три. Первая, Михаил обладал недюжинной памятью, изучал книги и трактаты по римскому и царьградскому праву. Вторая, в его своеобразном взгляде на привычные и кажущиеся незыблемыми вещи, понятия, обычаи и устои. Ну и третья в способности подмечать то, что у всех на виду, но отчего-то остается никем незамеченным.
Признаться, время прошедшее после их последней встречи, Михаил провел вовсе не бесполезно. В перерывах между всплесками бурной активности, которыми был так богат прошедший год, он находил время и для того, чтобы заниматься вопросами будущего реформирования. Что-то со временем само всплывало из памяти, до чего-то он додумывался сталкиваясь с тем или иным вопросом.
Словом, ему было что предложить князю. И немало. Иное дело что многие наработки вновь начали разбиваться о реалии современной Руси. Не сказать, что вдребезги. Но все же претерпевали значительные изменения. Кое-что из разбитого Мономахом в прошлый раз, обрело новые доводы и укрепив позиции, вновь были представлены князю на суд.
Словом, им предстояло несколько дней серьезного мозгового штурма. И именно за этим сюда пожаловал Владимир, а не за тем, чтобы полюбопытствовать успехами воеводы, да пооблизываться на его высокие доходы.
Глава 14. Покой нам только снится
– Дозволь, воевода? – заглянув в приоткрытую дверь, поинтересовался Борис.
– Проходи, чего в дверях замер. С чем пожаловал? – оставляя в покое восковые таблички и откидываясь на спинку стула, неопределенно ответил Михаил.
– Да больно уж любопытно, до чего вы договорились с князем? – поинтересовался тот.
– Можно сказать, что ни до чего.
Пожал плечами Романов, и сделал приглашающий жест, указывая на стул, напротив рабочего стола. Верный помощник в тайных делах, без лишних разговоров опустился на него и сделал вопрошающий жест, в сторону кувшина со сбитнем. Хозяин кабинета лишь развел руками, словно говоря, что тот может чувствовать себя совершенно свободно.
Вообще-то, между ними уже давно установились настолько близкие отношения, что все эти условности выглядели несколько нелепо. Однако Борис неизменно обозначал существующую между ними дистанцию. Ведь на людях все одно приходится придерживаться этого, дабы не ронять авторитет воеводы. Поэтому он считал, что не стоит расслабляться и наедине, во избежание, так сказать.
– Для лучшей работы мне не помешали бы подробности, – возразил безопасник, наполняя кружку сбитнем.
– Кто бы возражал, только не я. Если в двух словах, то мы наметили структуру надельной конницы.