Зелёно-коричневые оттенки в её ауре, часто характерные для менталистов, наверняка не останутся без внимания ни в одном из мало-мальски серьезных городов.
Человек, похоже, просто не понимал: у любого начинающего мага, особенно в нынешнее время, должна быть серьезная родня, если он появляется в густонаселенном месте.
Менталист — это не только удобный инструмент для переговоров любого вельможи или чиновника. Это ещё и потенциальное оружие. Которое пока — в случае с орчанкой — откровенно не имеет хозяина.
— Не та у нас жизнь, чтобы бриллианты и оружие долго сами по себе оставались, — вздохнула вслух метиска, отвлекаясь от приятных мыслей.
— Слушай, ты совсем больная? — неодобрительно подала голос Асем.
— А что? Мне интересно, — спокойно пожала плечами Хе.
Продолжая внимательно смотреть, как оставленный пацаном из селения мул совокупляется с одной из кобыл Асем.
— Ему сейчас приятно, — продолжила полукровка. — У него сейчас такие цвета в эмоциональных долях, как-будто он счастлив.
— Долбаная извращенка, — орчанка хмуро сплюнула себе под ноги. — Я как чувствовала, что ты не просто так кобыл сюда перегнать попросила…
— Слушай, тебе что, плохо от этого?! — взорвалась Хе. — Ты сама сказала: потомства у них быть не может, так, просто баловство! От кобыл твоих не убудет! А парню, вон, приятно! Между прочим, он сейчас единственный здесь, кто испытывает чистое и не замутненное счастье! Блин, он чувствует счастье… Чувствует, что счастлив… Ч-черт, не знаю, как правильно сказать.
— Долбаная извращенка, — серьезным тоном подтвердила какие-то собственные мысли Асем сама себе, исподлобья глядя на собеседницу.
— А ты что, их настрой совсем не чувствуешь?! — полукровка проигнорировала достаточно определённые эмоции орчанки.
В интонации Хе звучало неприкрытое и чистое любопытство.
— У них нет мыслей, — хмуро ответила дочь степного народа. — Только какие-то аналоги эмоций. Я их тела могу чувствовать, или мысли людей. Наверное. Эмоции коней и ишаков почему-то не ощущаю, — не сдержавшись, она выплеснула весь сарказм в одной фразе.
— А она испытывает любопытство, — указала взглядом на кобылу Хе, не обращая внимания на раздражение собеседницы. — А той, второй, тоже любопытно! Когда эти закончат, она к нашему ишачку сама приставать начнёт. Эх-х…
— Ты просто больная извращенка, — Асем старалась говорить спокойно, но было видно, что ей несколько не по себе. — Смотреть полдня, как ишак дрюкает кобыл… Ты больная!
— Я же на их эмоции смотрю, а не на движения, — вздохнула неотличимая от дроу полукровка. — Слушай, мать. Всё, давай решать… Пока наш с тобой человек этой своей тренировкой за холмом занимается, клянись, что ты не против.