Вот точно так же французское общество попыталось погасить агрессию молодых мусульман в первом или втором поколении – не нулевой толерантностью, посадками и тюрьмами, а наоборот, терпимостью к некоторым не совсем законным действиям и проявлением доброты. Судя по тому, что сотворил Мохаммед Лауэж-Буэль41, мусульмане доброту не оценили.
Тем не менее, таких как Мохаммед Лауэж-Буэль были единицы, большинство из мусульман вполне вписались. Женщины рожали детей и получали пособия, мужья – работали нелегально и не платили налоги, торговали наркотиками, крышевали проституцию, сидели в тюрьмах, подростки занимались вымогательством, грабили сверстников, дрались. Все были при деле…
В этот день, ничем не примечательный день, такой же, как и все – молодой француз, девятнадцати лет от роду по имени Мухаммед Джибрил – встал еще до рассвета и совершил намаз. Совершив намаз, он начал собираться на работу. Оделся как француз, в джинсы и рубашку, сунул в карман кастет, а за пояс – незарегистрированный пистолет HS хорватского производства. Пистолет он купил на черном рынке, как и автомат Калашникова – но его он дома не хранил.
На мать, которая приготовила ему завтрак, он внимания не обращал – она была женщина, а Мухаммед знал, что женщин не нужно уважать. Отец Мухаммеда сидел в тюрьме за убийство и вымогательство.
Квартиру их семье предоставили бесплатно, по социальной программе – многоквартирный дом был построен в семидесятые, но он считался старым, жить в нем никто не хотел, тем более по соседству с мусульманами. Как только Мухаммед вышел на улицу – почти сразу рядом затормозил БМВ на заниженной подвеске.
Мухаммед сел на переднее сидение
– Чё, как?
– Норм.
Общались они совсем не по-мусульмански, хотя в молельную комнату ходили. Ислам занимал в их жизни странное место… они совершали намазы, но благочестия в их жизни не было, ни грамма. Ислам был тем, что объединяло их, ислам делал их братьями, ислам оправдывал многие их поступки, а те, которые нельзя было оправдать никаким исламом – искупались усердными молитвами. Или еще чем – например, некоторые съездили в Сирию на джихад, Мухаммед в Сирии тоже был.
– Чё на сегодня?
– Прошвырнемся, закят соберем. Сегодня четверг.
Закят – еще одна хорошая вещь в исламе. Это религиозный налог, собираемый на нужды уммы. Если другие рэкетиры приходили и говорили, плати – то они говорили: плати закят, потому что он предписан Кораном. А еще лучше была джизья, это налог, который должны платить не мусульмане, которые живут на мусульманских землях. Хорошо придумано! Приходишь и говоришь – плати закят. Торговец говорит – я не мусульманин. Отлично, тогда плати джизью, она вдвое больше. Иначе сожжем машину, потом магазин…