Прогулка. Самый простой источник радости и смысла (Кагге) - страница 19
В прошлом мне уже приходилось близко сталкиваться с тараканами, поэтому я никак не мог поверить, что у этих мерзких существ сильно развит язык тела. В рамках вышеупомянутого исследования экспериментаторы заставляли здоровых и больных тараканов пробегать по два метра в день. Так вот, оказалось, что здоровый таракан ставит ноги иначе, нежели больной, и тельце свое он, как правило, держит более прямо. А еще здоровый таракан быстрее разгоняется. Кстати, белые медведи по походке определяют, годится ли другой белый медведь в качестве партнера для спаривания – или лучше им просто пообедать.
Подготовил профессор Рори Уилсон.
Бедра не лгут. То, как ходят животные, многое говорит об их внутреннем состоянии. Изображенные на рисунке две сферы наглядно отображают два периода ходьбы пингвина на основе данных, полученных с помощью акселерометра, прикрепленного к его спине. Чем больше распределены маленькие цветные цилиндры на схеме и чем теплее их цвет, тем сильнее птица переваливается при ходьбе. Верхняя сфера отображает состояние голодного пингвина, покинувшего гнездо в поисках пищи. Нижняя сфера показывает ту же птицу, возвращающуюся в гнездо; она плотно пообедала и теперь переваливается при ходьбе гораздо сильнее.
Подготовил профессор Рори Уилсон.
Всякий раз, когда я чувствую себя отдохнувшим или счастливым, мое тело выпрямляется, а шаги становятся пружинистее. Такое ощущение, будто я сбросил с плеч тяжеленный рюкзак. Иногда я чувствую себя счастливым без особой причины, что похоже на неожиданный подарок судьбы. Норвежский писатель Томас Эспедаль поднимает эту тему в своей книге «Идем! Искусство ходить пешком»[3]. Человек, от лица которого ведется повествование, пребывает в депрессии после обильных четырехдневных возлияний, а потом вдруг «луч солнечного света падает на дорожный знак, и меня неожиданно наполняет ощущение счастья». Мимолетный проблеск света делает мысли героя все более оптимистичными, и он «постепенно понимает, что человек счастлив просто потому, что идет».
И наоборот, когда я измотан или подавлен, мой шаг тяжелеет, я иду сильно наклоняясь вперед. В своем романе «Аустерлиц» Винфрид Георг Зебальд очень точно описывает, как изменилась манера ходьбы пражан снежным утром того дня, когда немецкие солдаты оккупировали их город: «…с того момента они ходили медленнее, как сомнамбулы, как будто больше не знают, куда идут». Может, Зебальд и преувеличивает, не буду спорить. Но даже если во время оккупации чехи и не были похожи на сомнамбул, писатель рисует яркий образ, благодаря которому читателю намного легче представить себе город, переживший в тот день нечто вроде коллективной смерти.