Я не раз слышал, что благоразумные люди приравнивают рискованные экспедиции к игре со смертью. И вполне понимаю, почему, по их мнению, подобные авантюры бессмысленны. В конце концов, готовность добровольно подвергать себя сильному холоду, голоду и неопределенности и правда кажется абсурдной – что само по себе наглядно демонстрирует, как далеко наше общество продвинулось в плане достатка и благополучия. Однако рискованные экспедиции ни в коем случае не стоит воспринимать как игру со смертью. Совсем наоборот. Это отличный способ сделать свою жизнь богаче и полнее.
Прежде чем отправиться в поход, я всегда стараюсь минимизировать риски. А потом, когда любуюсь закатом, перебираюсь через зияющую расщелину; перелезаю через забор с колючей проволокой, чтобы проникнуть в железнодорожный туннель, или сталкиваюсь нос к носу с голодным белым медведем, меня охватывает чувство полноты и абсолютного присутствия в настоящем моменте. И опять же, рай там, где я. В такие моменты и в том месте ничто не наполнено большим смыслом, чем моя жизнь. И я бы ни за что на свете не отказался от этих впечатлений и опыта. Мы стремимся к опасности, потому что опыт напряженных ситуаций и наша способность преодолевать их воспринимаются нами как подтверждение собственной жизнеспособности. Иногда двадцать секунд превращаются в вечность. Только настоящий момент имеет значение, когда, мучимый страшной жаждой, ты вдруг выходишь к горному ручью, или когда свисаешь с отвесной скалы, или устроился на валуне и изучаешь плывущие в небе облака. Но сейчас и вечность необязательно противоположности. В описанных выше и многих других случаях время останавливается, и ты можешь испытать оба чувства одновременно.
Я обожаю ходить пешком долго-долго, до полного изнеможения, когда уже просто готов рухнуть на землю от усталости. Чтобы испытать истинное удовольствие, усталость и абсурдность ходьбы должны слиться так, чтобы их уже нельзя было отделить друг от друга. Моя голова тоже меняется. Мне уже не важно, сколько прошло времени; в голове нет абсолютно никаких мыслей; и я сливаюсь с травой, камнями, мхом, цветами и горизонтом.
Я изнуряю себя так потому, что этого хочу, а не потому, что должен. Я напрягаю физические силы до предела, ломая себя. Поверьте, это состояние весьма выгодно отличается от того, что происходит с нами в повседневной жизни. Максимальная сосредоточенность и предельное измождение – это не взаимоисключающие состояния. И то и другое всегда присутствует в нас в разной степени, и, когда ты измотан физически, у тебя просто не остается сил на психологическую ломку.