Стеша, не отрываясь от груди Мазина, часто закивала головой, и это-то его и отрезвило; мелькнула в голове подлая мыслишка, что Стеша только и ждет, чтобы он забрал ее с собой. Он продолжал говорить, но тут же перевернул все так, что Стеша поняла: они никогда не будут вместе. Он даже сам не ожидал от себя ничего подобного… Прервав его на полуслове, Стеша оттолкнула Мазина, молча шагнула к калитке и уже из-за забора сказала:
— Можешь забыть все… Вины твоей нет!..
— Стеша! Подожди! — вскрикнул Мазин. — Ну, понимаешь…
Но Стеша уже ушла в темноту по дорожке.
Мазин постоял у забора, не решаясь уйти, смотрел на черные окна. Ему было по-настоящему стыдно. Затем, совсем запутавшись в своих мыслях, выругался тихо и ушел.
На следующий день он улетел в Красноярск.
Мазин надеялся, что Стеша скоро забудется, потому что он, возвратившись домой, начнет работать, жизнь его войдет в привычную колею: полеты, командировки, ожидание погоды, иногда — встречи с друзьями. Так он жил до встречи со Стешей и надеялся, что так будет и дальше. К тому же верил, что встретит какую-нибудь женщину не хуже Стеши. «Что еще человеку надо, — говорил он себе. — На одной свет клином не сошелся».
Сначала так оно и пошло: он не успел еще налетаться вволю, как ему предложили переучиться на поршневой самолет. Он с радостью согласился и на три месяца уехал в другой город. За учебой да за полетами некогда было особенно предаваться воспоминаниям, и Мазин оставался доволен тем, что Стеша вспоминалась редко. Переучившись, он стал летать вторым пилотом на поршневом самолете; работы хватало, и думать было некогда. Да и что было думать, если жизнь зависела от графика полетов, а график составлял начальник штаба. Так выходило, что он, планируя Мазина на вылет, решал, летать ли ему или же отдыхать. Если Стеша и вспоминалась, то Мазин утешал себя тем, что воспоминания эти чисто случайные и что она все больше забывается. Похоже, он убеждал себя, чувствуя, что вспоминает Стешу все чаще, и все чаще приходила какая-то тягучая тоска и раскаяние. Пришло время, когда Стеша стала ему сниться.
Как-то незаметно Мазин потерял интерес к работе, хотя по-прежнему готов был летать без удержу, потому что в самолете приходилось думать больше о погоде на запасных аэродромах и меньше о себе. Это как-то спасало, но мысли о Стеше преследовали Мазина, и однажды, когда подвернулся повод, он напился так, как никогда прежде. И даже пытался рассказать механику о том, что где-то живет женщина, которая ждет его не дождется, и что он полетит к ней. Механик ничего не понимал, потому что сам нагрузился основательно, но согласно кивал головой, приговаривая: