Неоценим вклад Ландау в дело высшего образования физиков. Прежде всего надо сказать, что Лев Давидович был совершенно исключительным лектором. Я имею в виду доходчивость его логики. В преподавании и в научной работе Ландау всегда стремился к простоте — он считал, что научные истины в принципе могут и должны излагаться максимально доходчивым образом. Часто бывает, что рассуждения большого ученого непонятны для менее подготовленной аудитории. Этой опасности полностью избежал Лев Давидович как лектор. Не гонясь за так называемым внешним блеском, он излагал материал всегда в строгой последовательности и заранее как бы угадывал, какие места могут показаться трудными для студентов. В то же время он никогда не говорил слишком пространно, что всегда утомляет слушателей и отвлекает их от существа дела. Кроме того, Лев Давидович говорил живо, остроумно и занимательно, хотя по ходу лекции никогда не острил и не рассказывал анекдотов, даже относящихся к делу, что обычно рассеивает внимание студентов. Правда, отвечая на вопросы, Ландау бывал иногда довольно резок, но, разумеется, не в адрес спросившего, а различных «авторитетов», отечественных и заграничных, если от их имени распространялись недоброкачественные идеи.
Не все, конечно, имели счастье слушать лекции Ландау, но зато все могли и могут сейчас при некоторой подготовке пользоваться замечательным курсом «Теоретическая физика», который Ландау успел почти целиком написать вместе со своим учеником и ближайшим сотрудником Е. М. Лифшицем. Можно смело сказать, что не было и, по-видимому, не скоро будет среди физиков-теоретиков ученый с такой обширной эрудицией, как Л. Д. Ландау, поскольку особенности каждого большого интеллекта неповторимы. Ландау знал все, потому что его все интересовало. Причем интерес этот был не только познавательным, а и творческим. Буквально не сходя с места, не прибегая к литературным источникам, в любую минуту Ландау мог начать работу по привлекшему его внимание вопросу из какой угодно области теоретической физики. Поэтому лишь он и был в состоянии создать энциклопедическое руководство по большей части нашей науки, причем любой пункт изложен так, как будто он впервые открыт авторами, а подход к материалу одновременно и строже, и доходчивее, чем в других учебниках.
Но надо сказать, что читатель должен знать сам, чего он хочет от книг Л. Д. Ландау— в них нет никаких пояснений, зачем и почему разбирается данный вопрос и какой может быть сделан из него практический вывод. Излагается именно теоретическая физика, во всей ее чистоте и строгости. Отступления Ландау насмешливо называл сюсюканьем.