Тот огрызнулся:
– Ну так действуй, не видишь я занят!
Шею тут же кольнуло. На этот раз совсем не призрачное ощущение моей боевой медитации, а настоящая сталь. Через мгновение по шее потекла кровь. Снова всё повторяется. Что за день сегодня!
Хилден рассмеялся надо мной:
– Знаешь, отброс, твоя жизнь ничего не значит в сравнении с жизнью моего брата. Эх… Он был так молод, так талантлив, а теперь его завтра зароют у стены города. Что ты можешь мне сказать напоследок?
Сказать я мог многое. Например, посоветовать спросить у Домара: нужно ли было так жадничать, гнать обратно в лес отряд, у которого фиалы с алхимией показали дно? Боюсь, после этого сталь станет обжигающей и мне придётся убивать. Или пытаться это сделать, а затем вызывать Призрака.
– Ну! Чего молчишь?!
Кровь с шеи капнула на пол, расплываясь крошечной кляксой на досках прямо перед глазами.
– Простите меня, старший! Пощадите!
Меч перестал так давить на шею. Кажется, ответил я верно. Не будь у меня закалки тела, как бы хлестала сейчас кровь? А что ещё более важно, так это вопрос: зачем они вообще сюда пришли? Их прислал Домар?
– Просто пощадить? – удивился Хилден. – Не думаешь, жалкий отброс, что прощение нужно заслужить?
– Старший, расскажите, как я могу это сделать!
Я по-прежнему упирался ладонями и головой в пол, но теперь родных заслонили чужие ноги: остальные стражники вошли в комнату. Один из них шагнул к сложенной из камешков башне, ударом снёс её до основания. Взгляд мой невольно заметался в поисках красного камня, но потом я напомнил себе, что это другая комната, а жетон Древних в моей.
Хилден хмыкнул:
– Ты же служишь в Павильоне. Неужели не понятно, что нужно бойцам в лесах?
– Старший?
– Зелья, идиот!
Заговорил Кирт:
– Я служу семье седьмой год, в Ясене уже третий, за это время в Павильоне сменилось десятка два слуг. Я точно знаю, что каждый из них воровал зелья.
– Я не ворую!
Ответ Кирта оказался полон насмешки:
– И как ты тогда собираешься заслужить прощение брата Хилдена? Проверьте!
Стражники только и ждали этого момента: тут же во все стороны полетели покрывала, одежда, на пол рухнули миски и кувшины с полки. Кто-то тут же разбил каждый из них, проверяя не спрятано ли там что-то. Болваны. Я усмехнулся, глядя на капли крови на полу. Ищите, ищите.
– Говорят, у тебя большая семья. – Хилден хохотнул, слегка пихнул меня ногой. – Или не у тебя? Ещё большие никчёмы, чем ты сам: зря переводят хлеб семьи Саул. Проверьте все комнаты!
Ещё с сотню вдохов я слушал, как по всему нашему крылу раздаются крики: стражники и впрямь обошли всех. Не слышал только звона бьющейся посуды. Трусы, которые только и могут отговариваться погибшим братом, а сами боятся гнева Симара за разрушенное добро. Ведь всё что у нас есть, дано нам семьёй Саул.