Заметила его на лавочке у фонтана. Целыми днями то на солнышке грелся, то в тень перебирался. Приходил с утра и уходил к закату. В одной руке корзиночка аккуратная с припасами на день, другой на костыль опирается. Военная форма без знаков различия всегда была опрятной и отутюженной. Не слишком новые сапоги при любой погоде без признаков пыли и грязи. Веяло от старого солдата гордой уверенностью и чувством собственного достоинства. Понаблюдала за ним несколько дней, потом позвала Дуняшу и пошла знакомиться.
— Доброго здоровья вам, — присели мы с девочкой в книксене. — Позвольте представиться: Дарья Милановна Грифина, хозяйка мастерской «Стрекозка». — Дуня, озвучивая мои мысли, махнула в сторону ателье.
— Чем могу служить? — неприветливо отозвался ветеран, но привстал с лавки и тоже представился: — Мезислав Жданович Кнур — отставной сотник южнорусской армии.
Мы ещё раз присели в книксене, и я через Дуняшу изложила свою просьбу: хочу нанять его в качестве «пугала» от молодых повес. Конечно же, должность называлась «блюститель порядка». В обязанность входило рычание на зашедших без дела юношей, куртуазные беседы с компаньонками, томящимися в ожидании хозяек, и невмешательство в дела мастерской. К жалованью — пятнадцать грошиков в день — пообещала бесплатный чай с мёдом или вареньем, обед из трёх блюд и часовой полуденный сон в комнате отдыха.
Со старика немедленно слетела напускная суровость, и он без торгов принял моё предложение. Оказывается, около года назад ветеран похоронил жену. Оставаться одному в четырёх стенах сил не было никаких. Тоска такая одолевала, что казалось, сам в гроб лёг. Вот и уходил на весь день к фонтану.
— Тут и няньки с детьми гуляют, и барышни бывают. Когда-никогда кто из служивых заглянет парой слов перекинуться, если возможность есть. Всё среди людей, всё не один. Правда, жестковато на лавке целый день сидеть. Простите, барышни, старика за солдатскую прямоту — седалище не выдерживает. А в кресле день проводить — это по мне, — разоткровенничался бывший сотник, покуда мы не спеша шли к мастерской.
Под нового члена коллектива пришлось спешно делать перестановку. Кресла у нас все изящные, дамские, а для сотника всеобщими усилиями вытащили со склада большое, очень уютное, с высокой спинкой. По-хорошему, перетянуть бы его — обивка сильно потёрлась и кое-где войлок выглядывает, но нам не до того. Набросили покрывало шёлковое, по цвету подходящее, где-то края сметали, где-то тесьмой связали и поставили так, чтобы с улицы был виден наш бравый ветеран и его грозный костыль.