— Ребята, смотрите! — сказал Ким и услышал у дивленный возглас Вадима.
— Такая же картина висит в кабинете моего отца!
— Как на космовокзале? — спросил Ким.
— Ну что ты, там — мальчишка с ракетой, а здесь — лесное озеро. Вадим вглядывался в картину.
— На этой картине — озеро? — Ким подозрительно посмотрел на него.
— Видеть то, что хочется, — это хорошо, — послышался голос А.
Светов незаметно подал знак землянам. Он ожидал, что еще скажет А, как объяснит загадочное явление. Что это — массовый гипноз? Светов обрадовался, найдя подходящее обозначение.
Дальниане молчали…
Вадим неотрывно смотрел на картину. Он вспоминал озеро в лесу и след маленьких босых ног на песке. Она испуганно вскрикнула, увидев его. А потом они вместе переплывали озеро туда и обратно — кто быстрее, — и она говорила: «Я думала, что это из чащи медведь выходит…» И он потом все смотрелся в зеркало: неужели похож на медведя, неужели такой большой и сильный? Но в зеркале отражался худощавый юноша с вопросительной улыбкой.
После той встречи он часто приходил к озеру и подолгу смотрел в воду. Там он видел серебряные облака и среди них свое лицо. А однажды рядом с его лицом появилось еще одно — с пухлыми губами и вздернутым носиком…
… Он услышал рядом с собой чье-то учащенное дыхание. Повернул голову и увидел А. Дальнианин смотрел на картину затуманенными глазами, как будто она нашла отклик и в его памяти.
Вадим снова смотрит на картину, но думает о той, что говорила «медведь из чащи». Если бы они вновь встретились, он бы сказал ей слова, которых не нашел тогда на Земле. Он бы рассказал о бесконечной ночи космоса, о страшных пустынях чужих планет, когда воспоминания о ней были глотком воды в этой бесконечной пустыне…
Светов с удивлением переводил взгляд со своих товарищей на дальниан На лицах А и Ула отражались те же чувства, что и на лицах людей (если бы он мог присмотреться повнимательней, то определил бы некоторое запаздывание реакции у хозяев планеты). Постепенно А становился как бы двойником Вадима, а Ул — копией Роберта, так они теперь были похожи. Затем они словно поменялись ролями: А стал двойником Кима, а Ул… На кого же он так похож?
Светов мучительно вспоминал и не мог вспомнить, хотя для этого ему достаточно было бы взглянуть в зеркало. И когда Светов, наблюдая за Вадимом, с нежностью прошептал: «Почему же ты так волнуешься, мальчик?» — то же самое прошептали губы дальнианина, словно вдохнули перед этим его нежность.
Вадим обернулся к Улу, а когда опять посмотрел на картину, увидел на ней вместо лесного озера лишь хаотичное переплетение изломанных линий. Сначала он не поверил своим глазам, ищущий взгляд стал растерянным, а потом у него опустились плечи, и весь он обмяк. Что-то горько зазвенело в душе, как порванная струна. Он не выдержал и, с ненавистью глядя на дальнианина, проговорил: