У меня такое чувство, что в меня на полном ходу влетел флайс. И хотя чисто теоретически такое представить достаточно сложно, ощущения я уже словила. И продолжаю ловить, стоя у панорамного окна в два моих роста в квартире, которая чем-то напоминает пентхаус Торна. Ночная Аронгара, а точнее, ночной Зингсприд – это россыпь огней над побережьем, которое кажется черной бездной. Сейчас, когда над городом ночь.
Гринни, которую я сначала везла в спортивной сумке под инвалидной аэроколяской, а потом усиленно запихивала в первый попавшийся заказной флайс, озираясь так, будто ограбила банк без маски, спокойно спит на роскошном диване. Мне спать сегодня точно не грозит, по всем законам жанра я должна валиться с ног, но я чувствую себя адреналиновой куклой.
Поэтому, когда за спиной раздаются шаги, даже не вздрагиваю. Просто оборачиваюсь и встречаю взгляд Бена.
– Все еще не спишь?
– Я же сказала, что тебя дождусь.
– А я обещал все рассказать. Помню.
Когда он объяснил, как мне нужно выйти из дома, я подумала, что оказалась в фильме про Баррета Крэйна. Потому что мне никогда бы в голову не пришло выходить из дома в парике и с соседкой в инвалидном кресле, а виари, которой Бен лично вколол снотворное, тащить в приоткрытой сумке для фитнеса. И уж тем более не сдавать потом пожилую женщину на руки мужчине с непробиваемой физиономией, который обещал доставить ее обратно (точнее, это обещал Бен, мужчина просто перехватил у меня ручки коляски и ушел, оставив меня с Гринни и сумкой).
Бен попросил ему довериться, и я доверилась.
Наверное, я никогда в жизни никому так не доверялась, как сегодня – ему.
– Пойдем. – Он кивнул в сторону дивана, но я осталась на месте. Бен помолчал, потом все-таки произнес: – Помнишь, я говорил тебе о том, что мой отчим – не простой иртхан?
Очень непростой, если сумел провернуть то, что провернул.
– Он уехал из Раграна консулом. Долгие годы просто консулом он и был, но после смерти матери все изменилось. Его хотели отозвать из-за того, что его личная потеря могла повлиять на его работу, но не отозвали. Правительство Раграна решило, что в Ферверне он будет нужнее. Его связи открывали многие двери, а его статус не позволял заподозрить ничего лишнего. До определенного момента он был и консулом и поставщиком информации о некоторых важных вещах, доступ к которым в Ферверне было получить не так просто.
Про Баррета Крэйна я не ошиблась.
– Твой отчим был секретным агентом? – уточнила я.
– Это слишком попсово. В какой-то мере да. Сейчас он начальник внутренней и внешней разведки или, попросту говоря, второе лицо Раграна после Бермайера.