— Добрый день, — поздоровался доктор.
— Здравствуйте, сеньор доктор, — ответил хозяин дома, впервые величая так Уолтера, — обычно он называл его просто Кроумэном. — Вы, наверно, удивлены, почему я позвал вас. Дело в том, что я серьезно болен и хочу, чтобы меня посмотрел молодой и способный врач. До меня дошли слухи, что вы бунтовщик и смутьян. И я подумал: вот способный человек. Только тот, кто чувствует, что, несмотря на бедность, он чего-нибудь да стоит, будет бунтовать. Бездарный человек в подобном положении станет пресмыкаться и попрошайничать.
Он говорил с располагающей откровенностью, как бы специально для собеседника, снисходя до интимности. Но по плавности фраз Уолтер догадался, что всю эту тираду сеньор Луис продумал еще до его прихода.
«Впрочем, он, очевидно, в самом деле так полагает, иначе не позвал бы меня»
— Я надеюсь также на вашу скромность и на умение хранить секреты своих больных. Доктор Вальерос этим не отличается.
«Ага, вот еще одна причина!»
— Разрешите мне прежде всего осмотреть вас, — предложил Уолтер, подходя к кровати.
Он нащупал пульс, спросил, на что жалуется больной.
— Боли в желудке и выше, трудно дышать, частые рвоты, — коротко ответил сеньор Луис, испытующе глянув в глаза доктору.
Уолтер нагнулся ближе, всмотрелся в желто-землистое лицо. «Неужели?» Он через брюшную стенку прощупал плотные образования и почти на ладонь увеличенную печень.
— Рентген? — опросил Уолтер.
Сеньор Луис улыбнулся углами губ. Глаза не участвовали в улыбке, она очень напоминала гримасу страха. Он выдвинул ящик столика, стоящего около кровати, достал несколько рентгенограмм.
Стоило Уолтеру взглянуть на них, и догадка перешла в уверенность.
Доктор опустил глаза и встретил тот же испытующий взгляд больного. Губы Луиса де Арготе раскрылись:
— Ну что, сеньор доктор?
Уолтер отвел взгляд;
— Как вам сказать…
— А вы говорите правду, я ведь немного учился на медицинском факультете… — он посмотрел куда-то в сторону и очень тихим, непривычным для него голосом спросил: — Рак? Рак желудка? С метастазами в печень?
— Если вы знаете, почему же раньше?..
— Раньше не знал, — все так же тихо сказал сеньор Луис. — Упал с коня, ударился. Думал, последствия ушиба, пройдет…
— Так… — промычал Уолтер, чувствуя, что надо что-то сказать и не находя слов.
— Не говорите пока жене. Сообщите только старшей дочери. Она у меня молодец.
Его тон снизился до просительного. Это был уже совсем не тот человек, который с холодной усмешкой указывал на провинившегося негра:
— Секите, пока не побелеет.
Теперь он был болен, испуган и напрягал всю волю, чтобы не выдать испуга. Постепенно его голос становился тверже: