Петр Машеров: падение вверх (Дроздов) - страница 237
Много и тех, кто категорически не согласен с теорией заговора. Например, доктор исторических наук Эммануил Иоффе ставит под сомнение даже версию о возможном назначении Петра Машерова председателем Совета Министров СССР. Рассуждая о Пантелеймоне Пономаренко как о возможном преемнике Сталина, он пишет:
«Поскольку абсолютно никаких документов на этот счет не имеется, поверить в это трудно. Скорее всего, это миф — того же рода, что и выдумка о Машерове как преемнике Косыгина на посту председателя Совета Министров СССР»[477].
Ему вторит бывший помощник Петра Машерова и его главный биограф Славомир Антонович. Теорию заговора он также именует не иначе как выдумкой. А в отношении версии младшей сестры Петра Машерова говорит еще жестче:
«…это ее надуманная небылица»[478].
Все тот же Александр Бовин отмечал:
«Верно, что Брежнев, особенно поздний, не жаловал Машерова. Ему не нравилось, что Машеров держался независимо, без подхалимажа… Но его его причастность к трагедии в Минске совершенно исключается. Не та „натура“, не тот человеческий материал»[479].
Схожего мнения придерживается и знаменитый партизан, личный друг Петра Машерова, генерал КГБ Эдуард Нордман. В своих воспоминаниях он написал:
«Читатель, видимо, ожидает от меня ответа на вопрос: преднамеренно ли была создана ситуация, приведшая к гибели Петра Мироновича? Был заговор против него или нет? Анализируя все, что происходило в семидесятые и восьмидесятые годы вокруг Петра Мироновича, я прихожу к однозначному выводу: П. М. Машеров стал жертвой стечения роковых обстоятельств»[480].
Иными словами, никакого заговора не было.
Славомир Антонович в своей новейшей работе главной причиной автокатастрофы, в которой погиб Петр Машеров, его водитель и охранник называет небрежное отношение к служебным обязанностям отдельных сотрудников 9-го управления КГБ БССР и МВД БССР. Он называет тех из них, кто был ответствен за сопровождение правительственных кортежей. И далее следует весьма недвусмысленное замечание:
«…не по своей воле грубо нарушавших специнструкции по сопровождению членов правительства»[481].
Говоря простым языком, Петр Машеров сам повинен в своей гибели. Ибо именно в угоду ему сотрудники МВД и КГБ нарушали инструкции.
К подобной точке зрения склоняются и другие авторы, в частности тот же Хорошевский. И его рассуждения весьма логичны.
Быть ли в кортеже «чистильщику» (так иногда работники спецслужб называли машину, которая шла впереди «объекта» и должна была «расчищать» дорогу) — на областном или городском уровне зависело от конкретного руководителя. Кому-то нравилось передвигаться так, чтобы все видели, что едет «большой человек», — и машина с мигалками была непременным атрибутом таких поездок. Другие же предпочитали обходиться без лишней помпы. К числу последних относился и Машеров. Но на уровне республиканского ЦК и тем более союзного Политбюро рассуждения «хочу — не хочу» уже не работали. Существовали строгие и определенные инструкции, определявшие порядок проезда высших лиц государства, например приказ министра внутренних дел № 0747 от 1974 года. Кроме того, с 1 июля 1980 года были введены в действие новые ПДД. В них, кроме прочего, устанавливался порядок движения на дорогах автотранспорта специального назначения, то есть так называемых спецкортежей. Теперь они обязаны были двигаться в сопровождении автомобилей ГАИ, имевших специальную окраску и снабженных мигалками, как минимум одна из которых красного цвета.