Когда баня на хуторе Паяри была готова, Юхан вместе со своими инструментами отправился в другие места. Поденщина Юули на хуторе также окончилась, она была занята домашними делами.
Сейчас она полоскала белье в ручье перед лачугой, а тетя Анна ушла в деревню относить пряжу. Было уже холодно, голые руки девушки посинели. Над полями, по-осеннему пустынными, разносился запах расстеленного для побелки льна. Откуда-то издалека слабо доносилось гудение молотилки.
Уголком глаза Юули увидела приближающегося Юхана. Колени у девушки задрожали, но она до тех пор не повернула головы, пока Юхан не очутился рядом с ней. Оба они так смутились, что не могли произнести ни слова.
— Откуда ты?.. — наконец спросила Юули.
— Ходил опять выпрашивать деньги за гроб для лээвиского маслодела. Выдался как раз свободный денек.
— Ну и как, получил?
— Как же, держи карман! — Юхан помолчал и, понизив голос, добавил: — В волости тебе на этот раз не было письма.
Это словно разбило лед между ними. Они сели на ствол старой погнувшейся ольхи и тихо заговорили друг с другом. Говорил, собственно, Юхан, в то время как Юули с пылающим лицом глядела в сторону. Не замечая сама, что делает, она прикрыла руки, расправив закатанные, смятые рукава кофточки.
— Я, конечно, простой ремесленник, которому в поте лица приходится зарабатывать хлеб свой насущный, — говорил Юхан. — Но голым и босым меня не назовешь. А что касается пьянства, то выпить в компании я, конечно, не откажусь, но напиваться — нет. С ногой вот дело похуже обстоит — все калекой себя чувствуешь среди других.
— Болит она у тебя?
— Никогда не болела. Только чуточку покороче другой — еще сызмальства. В этом и весь ее изъян.
— Ну тогда это не беда!
Юули чувствовала, хотя и не сумела бы объяснить, что из-за этого небольшого изъяна Юхан стал ей как-то ближе, роднее.
На этом объяснение было закончено и все между ними выяснено. Но как раз когда Юхан уходил по тропинке, с другой стороны подошла тетя Анна. Приблизясь к Юули, она спросила свистящим шепотом:
— Зачем сюда приходил этот Юхан?.. Может, опять письмо принес?
— Нет, на этот раз он сказал все на словах.
У женщин особое чутье для понимания некоторых обстоятельств. Во взгляде Анны промелькнула сначала горечь обиды, но это чувство быстро сменилось растерянностью. В глазах ее можно было прочесть: с каким легким сердцем ты покидаешь меня! А затем: дай бог тебе то, чего он мне не дал! Даже слезы показались на глазах у тети Анны. И, бросив взгляд в сторону исчезавшего за пригорком Юхана, она промолвила:
— Парень он ничего, хотя иногда и выкидывает всякие фортели… Так было и с этим письмом… Но хорошо, что хоть теперь образумился!