О, почему они дразнят, оскорбляют ее — каждым своим словом, каждым своим поступком! Цветы теряют запах, когда они проходят мимо, лепестки черемухи чернеют под их взглядом.
Она вдруг зарыдала от боли и горечи. Ей оставалось плакать, только плакать над всем красивым и нежным, что есть в жизни, но чего люди не видят и не хотят видеть! Мария и Куста уже потеряли значение для Лээни. Мировая скорбь теснила ей грудь.
Но вместе с тем скорбь ее стала светлее, красивее, она сама превратилась в сказку. Девочка снова увидела все окружающее, и слезы высохли у нее на глазах.
Если бы сейчас только идти и идти — по одну сторону рожь, по другую клевер, а между ними межа, что бежит в небесную даль. А она, Лээни, шагает и шагает, и кругом лишь поле и небо, небо и поле.
А небо это было точно синее море, по которому проплывали длинные белые паруса. Солнце заливало их своим светом, и свет этот падал на землю золотым ливнем. И мягкая земля, мохнатая и шероховатая, принимала этот ливень, всасывала его, трепеща в муке созидания. Травинки и цветы вытягивали головки, вырастая на глазах. Под ними на влажной земле ползали крошечные букашки, алые, как кусочки красного бархата. Под каждым листиком, на каждой травинке, каждом стебельке сидело, раскачиваясь, какое-нибудь существо. По стебелькам ползали странные создания, медленно передвигая свои длинные ножки, разинув рот, выпучив глаза, как безумные.
Воздух был словно мед, а земля словно спящее дитя в душную летнюю ночь: оно бормочет во сне и нежными пальчиками цепляется за веревки колыбели.
Теперь Лээни шла холмистой поляной, тропинками, что вились там и сям среди кустов. Никто не знает, кто первый их протоптал: будто осы их открыли, будто муравьи во мху наметили!
Она шла и ощущала переливающуюся через край радость от всего, что видела и слышала. И от шуршания вереска под ногами, и от цоканья белки на дереве. Она забыла, откуда и куда идет. Ей хотелось только шагать, а в груди было одно чувство: хочется чего-то, но чего — неизвестно; ей и весело и грустно, а почему — неведомо.
Если бы сейчас встретился кто-нибудь — все равно кто, — она бы засмеялась и заплакала от радости вместе с ним. И они вместе, друг за другом сбежали бы с горки в долину. Воздух свистел бы в ушах и ветки березы хлестали бы по лицу! А цветы проносились бы мимо, словно нитка бус!
И Лээни вдруг побежала. Земля словно уходила вглубь под ногами. Как билось и трепетало сердце в груди! Но она бежала все быстрее, словно кто-то тысячекрылый гнался за нею. Все вперед, с закрытыми глазами — прямо в пропасть!