– Теперь мы видим почему, – говорит Ризли.
– Так или иначе, вернемся к непосредственному вопросу, – продолжает Рич. – Лорд Хангерфорд прибег к помощи колдуна, чтобы узнать дату королевской смерти.
Он думает, Генрих страшится не лживых гороскопов, а истинного: судьбы, от которой не уйти.
Он говорит:
– Такой человек, как Хангерфорд, неизбежно наживает врагов среди соседей. В колдовстве обвинить легко.
– Не спешите объявить это обвинение пустяком, – говорит лорд Одли. – Уверяю вас, король его пустяком не считает.
Хангерфорд, может, и негодяй, но благу страны не угрожает. Две недели назад он смахнул бы такие обвинения со своего стола на столы подчиненных.
Рич говорит:
– Также его обвиняют в том, что он учинил насилие над одним из домочадцев. Per anum.
– Господи помилуй! Надеюсь, это была не леди Хангерфорд?
– Слуга, – говорит Норфолк. – По счастью, его собственный, а не какого-нибудь другого джентльмена. За это он заплатит жизнью.
– Существеннее, однако, – говорит Ризли, – что Хангерфорда разоблачили как паписта. Его домашний капеллан был в сношениях с северными бунтовщиками. Мы подтвердили это документально.
– Отчего вы этого не знали? – спрашивает Рич.
– Оттого что он мне лгал. Если бы я умел распознавать любую ложь, я бы мог учредить храм и стать там оракулом. – Он воображает себя в роще олив. – Подальше от вас.
Время обеда давно прошло, и он голоден. Герцог тоже, но дни, когда они могли вместе сидеть за трапезой, миновали. Кристоф приносит курицу. Проходят полчаса, во время которых он ест почти с аппетитом. Затем посетители возвращаются. Рич входит последним с нарочитой медлительностью – это значит, ему не терпится что-то сказать. Неторопливо раскладывает бумаги, аккуратно их поправляет:
– Уайетт значительно обогатился.
– Да?
– Ему пожалованы земли Редингского аббатства. Боксли и Моллинга. А здесь, в Лондоне, – Святой Марии Овери, Крестоносных братьев и Спасителя в Бермондси.
– Он давно об этом мечтал.
Рич улыбается:
– Полагаю, он получил много больше, чем рассчитывал.
– Уверяю вас, ему не составит труда спустить все за короткое время.
Ризли, зардевшийся от волнения, подается вперед:
– Милорд, вы не спрашиваете себя, отчего именно сейчас? Это сделано по прямому указанию его величества. Король нашел Уайетта достойным награды.
Как и при падении Анны Болейн.
– Что ж, – говорит он, – что к несчастью для других, то к счастью для Томаса Уайетта. Удача к нему благоволит.
Ризли бормочет:
– Опять-таки, спросите себя почему.
– Это вопрос?
Ризли молчит.
Он, лорд Кромвель, поворачивается к Ричу:
– Никто лучше вас не знает, что земли не жалуются по щелчку пальцев. В случае Уайетта документы начали готовить месяцы назад, когда я отозвал его из-за границы. Им недоставало лишь королевской подписи.