1917: Марш Империи (Бабкин) - страница 17

Минут через десять, когда первые вопросы уже были заданы, ответы на них получены, а журналистская братия, в сопровождении подполковника Смирнова и капитана Жарких, отправилась занимать свои места «согласно боевому расписанию», Слащев остановил откозырявшего уже было Емца.

— Задержись на пару слов, Анатолий Юрьевич.

Подполковник насторожился.

— Слушаю вас внимательно, ваше сиятельство.

Командующий помолчал, явно решая для себя, что он может сказать, а о чем лучше промолчать. Наконец, генерал заговорил:

— Вот что, Анатолий Юрьевич. Нехорошее у меня предчувствие. Не знаю, с какой стороны ждать подвоха, но чую я в воздухе что-то такое. Потому именно тебя и отправляю, что верю в то, что ты сумеешь сориентироваться и принять единственно правильное решение. Тем более и писаки эти еще с вами. Понимаешь меня?

— Так точно, ваше сиятельство, понимаю. Не извольте беспокоиться, сделаю, все, что только потребуется, чтобы не посрамить войска ССО.

Слащев покачал головой.

— Бери выше, Анатолий Юрьевич, придется постараться не осрамить Россию и лично Государя Императора. Пресса едет с вами, помни об этом. В том числе и этот тип из шведского Проппер-Ньюс, а ты же помнишь, сколько дерьма они выливают на Россию ежедневно со своих паршивых страниц по всякому поводу и без повода! Так что этому типу только дай возможность к чему-то прицепиться!

Емец бросил взгляд на суету, которая поднялась в связи с прибытием новых пассажиров и вздохнул:

— Беспокойный же народ эти репортеры. Того и жди с ними каких-то неприятных приключений. То животом маются на нервной почве, то ноги себе ломают, споткнувшись о шпалу.

— О какую еще шпалу?

Анатолий небрежно махнул рукой в сторону суеты у вагонов:

— О любую, Яков Александрович, вон их там сколько в темноте. А они — народ творческий, чисто дети малые, вообще не смотрят под ноги.

Но Слащев решительно приказал:

— Так, господин подполковник, вам поручена эта операция и извольте изящно обеспечить ее всяческий успех! И следите за тем, чтобы никто из репортеров животом не маялся и ног не ломал! Вам все ясно?

Емец козырнул.

— Так точно, ваше сиятельство! Разрешите идти?

— Идите. Храни вас Бог, Анатолий Юрьевич. Не посрамите Россию-матушку.

— Не извольте сомневаться, ваше сиятельство. Не впервой.

Глядя вслед подполковнику, спешащему к стальным бокам бронепоезда, граф лишь мрачно покачал головой. Странное что-то творилось вокруг. Витало в воздухе ощущение чего-то эдакого, тревожного. В том числе и в верхах командования.

Что это? Головокружение от успехов, о котором предупреждал Государь? Ощущение близкой победы и желание перетянуть на себя одеяло славы? Или же все значительно глубже и хуже?