Тем более при ее-то должности. Нет личного счастья, но есть государственные интересы.
— Мадмуазель Иволгина! Доброй ночи!
Улыбка.
— Доброй ночи, Шарль! Или уже доброе утро?
Личный адъютант Императора Франции изобразил свои чувства:
— Это совершенно неважно! Важно, что я наконец-то я смог пробиться к вам сквозь толпу кавалеров!
Изогнутая бровь.
— Возможно, вы были не слишком настойчивы?
Тяжелый вздох.
— Ах, Натали, куда бедному капитану тягаться с принцами и монархами!
Удивление.
— Когда француза это останавливало?
Оптимизм.
— Вы правы — никогда! Разрешите пригласить вас на вальс?
— Разрешаю.
Общественное — выше личного, так ведь говорит Государь?
* * *
ТЕРРИТОРИЯ, ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННАЯ ГЕРМАНИЕЙ. КУРЛЯНДИЯ. ЮЖНЕЕ МИТАВЫ. 27 сентября (10 октября) 1917 года. Ближе к рассвету.
Германская офицерская форма была маловата, но другой не оказалось под рукой, а искать что-то другое времени уже не было.
Вслед за «обер-лейтенантом» Емцем шли, демонстративно закинув карабины за плечо, шесть одетых в германскую форму «жестянщиков», каждый из которых свободно владел немецким языком, в виду того, что был русским немцем по происхождению.
Когда они проходили условленное место, Емец проговорил негромко:
— Самойлов, если они двинут вперед, подрывай прямо перед пушечным броневагоном. Контрольные платформы пропусти.
— Не извольте беспокоиться, вашвысокобродь!
План был дерзок. И чем ближе они подходили к бронепоезду, тем более реалистически он казался Анатолию, поскольку на них до сих пор никто не обратил внимания, что, на его взгляд, внушало определенную надежду на бардак в стане противника.
Орудие бронепоезда все так же продолжало стрелять. Поезд все так же продолжал стоять. И лишь, когда идущая от моста группа подошла непосредственно к первой контрольной платформе, их окликнули по-немецки:
— Стой! Кто идет?
Емец поднял руку и его отряд остановился. Анатолий прокричал властно:
— Я обер-лейтенант фон Штраус!
Стоящие за спиной Шуберт, Вагнер и Гендель лишь усмехнулись про себя, услышав такое заявление. Емец, тем временем, продолжал:
— Я командую охраной моста и имею приказ никого не пропускать без письменного разрешения! Я желаю видеть вашего командира!
С контрольной площадки спрыгнул солдат в австро-венгерской форме и осветил прибывших лучом карманного фонарика. Не найдя к чему придраться, он пожал плечами, показывая, что ему отнюдь не больше всех надо на этой войне, после чего сказал:
— Идемте за мной, герр обер-лейтенант. Герр майор в пехотном броневагоне.
Орудие вновь оглушительно грохнуло, хлопнув идущих по ушам и заставляя невольно вжать голову в плечи.