С Варварой, несмотря на мое безропотное участие в экипировке к новому модному сезону, мы крепко поссорились - поездка в Париж (в Париж!) никак без нее обойтись не могла. Как я не старался объяснить, что буду метаться там исключительно по делам, что мне просто некогда будет ее выводить куда-либо, что это не Баден-Баден, что предстоят еще скучные Берн, Цюрих и Мюнхен, столица моды манила сильней. А уж когда я ляпнул, что на обратном пути дорога пройдет через Вену…
Решение нашлось неожиданно, у Василия Петровича была такая же беда с женой и минус на минус дал плюс, мы отправили дам отдельно, тоже Норд-Экспрессом, но из Москвы, причем Вера Павловна Собко взяла в сопровождении свою горничную, одну на двоих. Две (три) женщины в Париже вполне способны провести полдня без мужчин, которые будут по уши заняты на выставке. Но Варвара точно заимела на меня зуб и чую, не за горами окончательное расставание, а жаль, не люблю когда с обидками.
В семь вечера с четвертью мы вошли под своды охряного Варшавского вокзала с часовой башней над главным входом, где на путях уже стоял самый знаменитый европейский поезд, всего лишь шесть темно-коричневых вагонов - четыре спальных, ресторан и багажный. Как опытные путешественники, мы заблаговременно сдали в него чемоданы и проследовали в купе - я с привычной уже сумкой через плечо, а Собко с дорожным саквояжем из толстой свиной кожи.
Гудок, свисток, вниз пошел и опять нас помчал паровоз - вдоль телеграфных столбов, на которых вслед за нами бежали вверх-вниз провода, через псковские леса и болота, на Двинск и Вильно.
Предотъездная суматоха еще довлела над нами и пару часов мы пытались привести в порядок захваченные с собой бумаги, но постепенно успокоились, тяпнули коньячку и просто завались спать пораньше. Собко засопел сразу, а у меня перед глазами все вспыхивали эпизоды последних недель.
Зубатов…
- Этот ваш Ульянов был проездом в Москве и, судя по всему, провел здесь несколько конспиративных встреч, - разговор в квартире на Молчановке начальник охранного отделения начал спокойно, но в ходе рассказа о визите Ильича в Первопрестольную все больше и больше раздражался.
- Помилуйте, он такой же мой, как и ваш, Сергей Васильевич, - вернул я мяч.
- Да, извините. Наблюдение шло за ним по пятам, но потеряло в меблированных комнатах “Елабуга”.
- Елабуга… Елабуга… что-то знакомое… А! Это же рядом, на Арбатской площади, по соседству с книжным магазином Померанцева? Смешное название, вокруг все больше “Вены” да “Парижи”.
- Да. Ушел, понимаете ли, проходными дворами - там черт ногу сломит, если не знать.