- Мы говорили о материальном базисе, фундаменте, на котором строится вся деятельность. Еда это физиологические потребности, кров это потребность в безопасности. Дальше идет потребность в принадлежности к какой-то общности, в уважении товарищей, - я продолжал беспардонно коверкать теорию Абрама Самуиловича Маслова, более известную как “пирамида Маслоу”, - потом потребность в познании и, наконец, потребность в самореализации, в достижении своих целей.
- Да, любопытный взгляд, возможно, с точки зрения философского материализма… - протянул Георгий Валентинович, но я остановил его предупреждающе поднятым пальцем и продолжил.
- И немало людей удовлетворяются только первыми уровнями и не занимаются ни познанием, ни самореализацией. Как вы думаете, выйдут ли из таких борцы за дело рабочего класса?
- Разумеется, нет! - с убеждением воскликнул Плеханов. - Сознательный борец непременно должен читать литературу, все время учиться и учить других.
- Во-от, - протянул я. - И получается примерно такая же пирамида - внизу те, кто хочет только спать, есть и напиваться по праздникам, потом те, кто готов к политической борьбе и, наконец, самая малая группа - те, кто ведет остальных за собой. И этой пирамиде соответствуют разные группы марксистов - экономисты это нижний, желудочный уровень, затем революционные социал-демократы и, наконец, группа мыслителей и философов, своего рода самореализация рабочего класса.
Плеханов аж приосанился, поскольку явно решил, что я записал его в третью группу. Впрочем, так оно и было - философ он действительно выдающийся, только вот характер скверный.
- И если мы хотим революции, мы должны - даже обязаны! работать не только с идейными пролетариями, но и с теми, кто “жрать-спать-выпить”, а для этого экономизм в самый раз, - постарался я еще раз убедить визави.
- Тогда вам лучше сразу обратиться к нашим “молодым” или непосредственно к мадам Кусковой с ее мужем, они страсть как любят учить пролетариат бороться за копейку и отрицают революционную составляющую борьбы! - отчеканивая каждое слово и внимательно глядя мне в глаза, сказал Плеханов.
Нет, это что-то особенного, как говорят в Одессе. Вроде умный человек, а стоит сказать “экономизм” как сразу планка падает.
- Революционную составляющую я не отрицаю. Я просто считаю правильным, чтобы каждый занимался тем, что он умеет. Вот вы считаете экономизм врагом и всячески “боретесь” с ним, - я постарался, чтобы моя ирония в интонации дошла до Плеханова. - А ведь через пятьдесят лет никто и не вспомнит суть ваших разногласий, а лет через сто вообще не будут знать, кто такие Кускова или Струве. И мне кажется, что лучше рассматривать экономизм не как врага, а как инструмент, который мы можем использовать. Давайте все-таки попробуем, а?