Его вдова и дети были приняты, обласканы мной и пристроены к делу, заниматься судьбой прибывающих переселенцев и обучением их в специально открываемых школах. Учителями там были самые разные люди, как русские, так и американцы с европейцами, которых занесла сюда судьба за разные прегрешения.
С переселенцами было всё очень сложно. Часть земель, предоставленных им, были ничьими, либо покинутыми, или население, которое раньше на них проживало, сильно поредело, отчего и не сопротивлялось наглому вторжению белолицых.
Но количество земель, не затронутых ареалом распространения мухи це-це, было, всё же, ограничено. Эти земли были плотно заселены и находились, в основном, на территории Северной и Южной Родезии, до которых мои черные руки пока ещё не добрались.
Делать было нечего, и чтобы не подрывать устои молодого государства, пришлось пойти на непопулярные и экстраординарные меры. Я обязал русских парней, а также мужчин любых других национальностей, брать в жёны негритянок и арабок.
Но, если с негритянками вообще не было никаких проблем, то представительницы арабских и кушитских племён категорически не хотели менять свою веру. Я их понимал и выселял, оставляя только тех, кто принимал мои условия.
Сопротивление было недолгим, и процесс пошёл, но не все мужчины из России хотели жениться на местных. Тем, кто не желал это делать, я предложил уехать обратно в Россию, либо поступить ко мне на службу в армию, совершить ряд подвигов и завоевать себе право жениться на белой, не зависимо от ее национальности и веры.
Как обычно, когда человеку предоставляется свобода выбора, он всегда выбирает то, что ему более выгодно, за редкими исключениями. Главное, чтобы был выбор. Так я пополнил свою армию мотивированными и хорошими бойцами, и приступил к формированию новой нации, которую я ранее назвал каракешами.
Негритянские народности тоже не хотели терять свою идентичность, но после того, как многие племена просто исчезли, а оставшиеся немногочисленные женщины растворились в более крупных племенах в процессе колонизации, продажи в рабство и межплеменных войн, у них просто не было выбора.
Помимо нахождения в Хартуме, укрепления его обороноспособности, я совершил плавание в приграничную с Египтом Вади-Гальфу, проинспектировав там ход восстановительных работ и посмотрев, чем занимались пленные. Укрепления были почти восстановлены. В этом городе мне пришлось оставить большой гарнизон в пять тысяч человек, всё вооружение которых было трофейным. Начальником гарнизона был назначен Осман Дигна.