Канониры всех крейсеров также получили команду на открытие огня. Приникнув к прицелам и дальномерам, они досылали вручную, или с помощью механизмов, снаряды в орудийный ствол, захлопывали замок и производили выстрелы.
Первые снаряды частично ушли вверх, частично попали в недалёкий берег. Поняв, что сейчас их будут расстреливать из орудий, с пристаней сбежали все, кто там находился, и, спрятавшись за уцелевшими зданиями, наблюдали оттуда за крейсерами.
Но англичане на этом не успокоились. Получив однозначный приказ, экипажи крейсеров посылали в город снаряд за снарядом, стремясь разрушить его до основания, а когда там не осталось ни одного живого места, стали расстреливать его окрестности, разнося всё в пыль и уничтожая всё живое, до чего могли дотянуться корабельные орудия.
Расстреляв весь свой боезапас и уничтожив порт практически полностью, пароходы попытались выгрузить оставшихся на них солдат в другом месте, переправляя на берег с помощью шлюпок и наспех сделанных плотов. Но и здесь потерпели неудачу.
Как только большая часть солдат оказалась на берегу, их атаковали прятавшиеся неподалёку негритянские воины. С берега засвистели небольшие мины, обрушившись на беззащитные пароходы, и так уже немало пострадавшие. Фугасные мины, взрываясь рядом с пароходами, или попадая непосредственно в них, породили многочисленные пожары, охватившие все транспорты, намеревавшиеся выгрузить остатки пехотной дивизии.
Несмотря на отчаянно сопротивление обречённых на смерть и запоздалый огонь крейсеров, англичане были полностью уничтожены. До пароходов добралась лишь малая их часть, остальные погибли в бою, либо утонули. Всех выживших подобрали. И крейсера, вместе с транспортами, которых стало в два раза меньше, отправились в обратный путь, даже не пытаясь выловить трупы своих бесславно погибших солдат, спешно покидая негостеприимный берег.
Расстреляв весь боезапас и вспахав снарядами место неудачной повторной выгрузки, они так и не нанесли никакого существенного урона атаковавшим их войскам чернокожего царя, и ни с чем отправились восвояси.
Позднее это сражение было названо «Позор в Сан Паулу».
Ричард Вествуд поднял свою тяжёлую и гулкую, как чугун, голову. Мысли в ней шевелились вяло и сумбурно. Сознание периодически ускользало от него. В голове роился калейдоскоп разных мыслей, но ни одну из них нельзя было назвать здравой, скорее, они были мыслями сошедшего с ума человека. Но Ричард Вествуд, к сожалению, с ума не сошёл. И он это, к своему ужасу, понимал. Ощущение своего тела к нему вернулось примерно три дня назад, когда в голове стали появляться мысли. До этого момента там царил полный хаос.