— Разрешите? — я постучал в косяк, привлекая его внимания.
— Проходите, Матчин, — он отложил справочник, посмотрел поверх очков. — Плохо себя чувствуете? Садитесь на кушетку, пиджак и рубашку снимайте.
— А почему тихо так? — всё же спросил я, положив пиджак на край кушетки.
— Уточните вопрос.
— Во дворце ЧП, думал будет ажиотаж и суматоха, а у Вас тихо, как в морге.
— Тем кто погиб — уже не помочь, а выжившие пострадали не сильно, — он развёл руками. — Кроме трёх нервных срывов и нескольких истерик. Но это не мой профиль. Стимуляторы в последнее время принимали?
— Нет.
Доктор проверил пульс, заглянул в глаза, затем приложил ладонь к спине и на минуту задумался.
— Можете одеваться, — сказал он, убирая ладонь. — У Вас очень гибкая и упругая структура внутренней силы. Рискну предположить, что Вы являетесь идеальным противником или, как говорят в биологии — естественным врагом для негодяя и убийцы Старицкого. Как очень плотный резиновый мяч, чем сильнее на вас давят силой, тем больше сопротивление. Впервые сталкиваюсь с подобным.
— Как вы это поняли? — недоверчиво спросил я. Не почувствовал, чтобы он пытался заглянуть внутрь, как это делала Сяочжэй или доктор Шимов из МИБИ.
— Талант, — многозначительно сказал он, проходя к высокому стеклянному шкафчику, запирающемуся на ключ. — Именно он определил мою судьбу, связав её с медициной. Я вижу остаточный след от сильного внешнего воздействия. Валентин Михайлович сказал, что Вы встали стеной между Старицким и Великими княжнами. Это похвально.
Доктор обернулся, посмотрел на меня внимательно. Я, в свою очередь, вопросительно приподнял брови.
— Никуда не торопитесь? — спросил он.
— Вообще-то, тороплюсь. У наследника скоро встреча с иностранными дипломатами.
— Тогда поторопимся, — кивнул доктор и вернулся к шкафу, откуда послышался стук стеклянных баночек.
— Вы не осматривали Великих княжон? — вспомнил я вопрос, который хотел задать. — Вроде бы токсичная сила этого анархиста не коснулась их, но мало ли. Почему никто не додумался сразу Вас позвать?
— Дворец маленький, а язык у придворных слуг не держится за зубами, поэтому очень скоро Вы узнаете, что Её Величество недолюбливает докторов и врачей. Но дочерей безумно любит, поэтому, если меня не позвали, то значит, она уверена, что с ними всё в полном порядке.
— Она в этом разбирается?
Евгений Артемьевич на вопрос не ответил, вернувшись к столу с тремя баночками из тёмного стекла. Затем на столе появилась спиртовая химическая горелка и небольшая колба с водой, куда доктор опустил градусник.