— Я умею готовить, — произнес Танияр. — Кашу сварю в походе, лепешки испеку, кулен смешаю, но вот это всё готовила Сурхэм — моя прислужница. Она еще моей матери служила, потом со мной осталась.
Еще матери служила, значит, уже немолода. Хотя и зрелые женщины хороши и еще могут привлекать… Мою мысль оборвала мать. Она зашлась в новом приступе смеха, продолжая стучать ладонью по столу, а я, поджав сердито губы, отвернулась.
— Что такое, вещая? — спросил Танияр, не слышавший мои мысли, как шаманка, потому не понимавший причины для веселья Ашит.
Но она помотала головой, продолжая смеяться, и алдар, оставив шаманку в покое, обратился ко мне:
— Ашити, что ты сделала, когда вошла? — спросил он, и я ощутила благодарность, потому что мы отошли от темы еды и неведомой Сурхэм.
— Я приветствовала тебя, — ответила я. — И пожелала доброго утра.
— И тебе милости Отца, — улыбнулся воин. — А как приветствуют мужчины? Тоже приседают?
Теперь улыбнулась я и постаралась отогнать внезапно возникшую картину, в которой глава ягиров приседал в изящном отточенном реверансе. Смешок подавить мне удалось лишь усилием воли, зато рядом затряслась с новой силой Ашит, разумеется, увидевшая вместе со мной представленное.
— Нет, — ответила я. — Мужчины кланяются.
— Покажи, — попросил Танияр.
Я встала с места, поднялся на ноги и алдар. Память легко подкинула мужское приветствие, и я продемонстрировала его воину. Он повторил за мной, и я отрицательно покачала головой. Подол платья не давал увидеть позицию ног, и Танияр попросту склонился, приложив ладонь к груди. Подернув подол, я снова изобразила почтительный поклон.
— Понял, — кивнул алдар.
И вновь он повторил, уже более похоже, но немного неуклюже. Я улыбнулась:
— Если еще поучишься, поклон выйдет изящным… — Танияр ответил вопросительным взглядом, и я поправилась: — Красивым. Это почтительный поклон, так приветствуют женщин и тех, кто выше по положению. Приветствуя равного, мужчины просто склоняют голову, — я показала и это. А затем не удержалась и полюбопытствовала: — Зачем тебе это, Танияр?
— Пусть здесь тебе будет что-то знакомо, — сказал он и вернулся за стол.
Ашит, уже успокоившаяся, некоторое время смотрела на воина, а после кивнула, одобрив его намерения.
— Повтори, как ты пожелала доброго утра, — попросил алдар и, выслушав, произнес: — Добратра, Ашити.
Вот теперь от смешка я не удержалась, однако издеваться не собиралась, потому повторила еще несколько раз, и Танияр произнес на моем языке:
— Доброго утра, Ашити.
— Доброго утра, Танияр, — улыбнулась я.