А вот в Эчиль есть что-то такое. И разум я увидела в желании слушать мнение, отличное от укоренившегося в общем сознании. А еще она одинока. Девушку привезли в чужой таган, немного побаловали вниманием, а после предоставили самой себе. Муж явно не испытывает к ней особого влечения, хоть и выполняет свои обязанности, посещая спальню первой жены. А может, уже и не посещает, раз рядом есть та, которая пришлась по сердцу. И подруг у нее нет. Хотя с Мейлик, наверное, общаются, но точно не с Хасиль. Да, ставлю на Эчиль. Осталось продумать, как с ней сойтись, и как можно использовать не во вред ей, но на пользу Танияру и мне, раз уж я стала одной из фигур в этой игре. Надо подумать…
Но оставался еще один вопрос, который я хотела задать, не дожидаясь возвращения Танияра, и Юглус мог знать на него ответ, даже пусть и без подробностей.
— Архам часто посещает Курменай?
— Курменай? — ягир даже округлил глаза от неожиданности. Однако сразу и ответил без лишних уточнений: — Нет, он туда не ездит. Когда-то Вазам брал с собой туда сыновей, только тогда и был. А потом один Танияр ездил. Они с отцом этот таган полюбили. Про Архама ничего не скажу, не знаю.
— Спасибо, Юглус, — улыбнулась я. — А теперь навестим Ветра…
Уже ложась спать, я вернулась мыслями к нашему разговору, точней, к неприязненному отношению каана к Курменаю. Выходит, оно родилось из единственной поездки, когда еще был жив отец. Любопытно, до смерти Эйшен или после? Если до, то тогда еще братья были дружны, и непонятно, что могло вызвать в Архаме это ярое неприятие, когда Танияр испытал восторг. На тот момент Вазам еще не разделил сыновей, ведомый болью утраты.
А вот если после, тогда всё более понятно. Каан мог уделять больше внимания старшему сыну, разделившему его интерес к красотам Курменая. Архам остался в тени, и это не прибавило ему благодушия и доброго расположения духа. В таком случае он уже из чувства протеста невзлюбил харат, водопад и прочие диковинки. Тот же Илан, кажется, не испытывает к тагану из предгорья недобрых чувств. Что-то не одобряет, но я не заметила в нем согласия со словами каана.
Однако я решила оставить пока расспросы и все-таки дождаться Танияра, который был способен дать мне более развернутые и подробные ответы, чем любой из ягиров, потому что всё это касалось его непосредственно. Лишь бы не отказал, не желая открывать тайны своей семьи. Хотя алдар еще ни разу не уходил от ответов, был откровенен со мной и открыт. И я понадеялась, что и тут он себе не изменит. Разобраться в тайнах семьи каана хотелось до зубовного скрежета.