Мы стояли в конюшне… точней, в саульне, если говорить на привычном для меня языке, а если исходить из терминологии жителей Белого мира, то — в ашрузе. Его устройство вполне себе напоминало конюшню, которая легко всплыла в моей памяти. Но сейчас здесь находился только молодняк. Взрослые саулы и здоровый приплод были отправлены на выгон.
Молодняк, представший нам, был размещен по стойлам. Ничего толком не зная об этих животных, я затруднилась бы оценить, насколько они были больны. Один с аппетитом ел из кормушки всё то время, пока мы на него смотрели. Второй тоже вдумчиво жевал, но что именно, сказать было невозможно, потому что рот саула был пуст. Третий растянулся на полу стойла и издавал звуки, похожие на кряхтение.
— Он умирает? — с тревогой спросила я, с жалостью глядя на животное.
— Спит, — ответила шаманка.
Были еще три юных саула, двое из которых «переговаривались», вытянув друг к другу шеи из стоил. Они не кряхтели, не фыркали и не ржали. Этот звук более всего напоминал кошачье мяуканье. А последний саул был занят тем, что бился лбом в дверь стойла. Поглядев на него, я сделала вывод:
— Не в разуме.
— Поумней своих хозяев будет, — отмахнулась Ашит и развернулась к алдару. — Ты шутки со мной шутить удумал, Танияр? — грозно вопросила моя мать.
Воин, стоявший за нашими спинами с невозмутимой физиономией, изломил бровь и вопросил в ответ:
— О чем ты, вещая?
— Этот приплод здоров, — отчеканила шаманка.
— На всё воля Отца, — склонил в почтении голову Танияр. — Исцелились.
— Да было ли от чего исцеляться?! — воскликнула Ашит.
— Не было бы хвори, я бы не осмелился звать тебя, — заверил алдар, глядя на шаманку честным взором.
Ашит, сузив глаза, приблизилась к Танияру. Она демонстративно осмотрела его с ног до головы, а потом уперла кулаки в бока и произнесла едко:
— Ты — порождение Илгиза. Ты не человек, Танияр, ты, — шаманка нацелила палец в нос алдара, — хитрый ленай!
Ленай — змееподобное существо этого мира. Он являлся таким же синонимом хитрости и коварства, как в моем мире лисица. Сообразив еще с первых слов возмущенной матери, что нас обманом выманили из нашего логова, я теперь с интересом переводила взгляд с шаманки на воина, ожидая, чем он ответит. «Ленай» укоризненно покачал головой: